Хеттские законы

Хеттские законы дошли до нас в одной древнехеттской копии ок. конца XVI – начала XV вв. до н.

э. (конец Древнехеттского периода) и в нескольких более поздних (Новохеттских) копиях (около XIII в. ).

Язык законов близок к древнехеттским текстам. Законы представляют собой один из наиболее важных источников для реконструкции экономической и социальной структуры хеттского общества, а также его правовых установленийi. Текст Законов непрерывен, деление на статьи принадлежит исследователям.

Перевод и интерпретация многих статей и особенно терминологии хеттских текстов во многом остаются спорными и гипотетичнымиii (см. дискуссии в указанной ниже литературе).

В основу нижеследующего перевода положен перевод В. В. Иванова (Хрестоматия по истории древнего Востока.

1/1. М. , 1980), с существенной переработкой ряда статей.

Обработка и комментарий Немировского А. А. Для удобства очевидные по смыслу или уверенно обосновываемые восстановления прямо включены в текст.

ЛИТЕРАТУРА: Friedrich J. Die Hethitischen Gesetze. Leiden, 1959; Imparati F, Le leggi ittite.

Roma, 1964. Дьяконов И. М.

Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царства // Вестник древней истории. 4. 1952; История древнего Востока.

1/2. М. 1988; Гиоргадзе Г.

Г. Вопросы общественного строя хеттов. Тбилиси, 1991; История Востока.

1. М. , 1997.

None 1. Если кто-нибудь убьет во время ссоры мужчину или женщину, то он должен сам доставить труп; 4 головыiv он должен дать взамен, мужчин или женщин соответственно, и он отвечает своим домомv.

2. Если кто-нибудь убьет во время ссоры раба или рабыню, то он должен сам доставить труп; 2 головы он должен дать взамен, мужчин или женщин соответственно, и он отвечает своим домом. 3. Если кто-нибудь ударит свободного мужчину или свободную женщину, и если жертва умрет, причем у него не было на это умыслаvi, то он должен сам доставить труп; 2 головы он должен дать взамен, в дом его их он должен отправить.

4. Если кто-нибудь ударит раба или рабыню и если жертва умрет, причем у него не было на это умысла, то он должен сам доставить труп; 1 человека он должен дать взамен, и он отвечает своим домомvii. Позднейший вариант4.

Если кто-нибудь ударит раба и он умрет, причем у него не было на это умысла, то он должен дать. . .

мин серебра. Если же умрет женщина-рабыня, то он должен дать 2 мины серебра.

5. Если кто-нибудь убьет хеттского торговцаviii, то он должен дать 100 мин серебра, и отвечает своим домом. Если это случится в стране Лувия или в стране Пала, то он должен дать 100 мин серебра и возместить его добро. Если это случится в стране Хатти, то он должен также сам доставить труп торговца.

Позднейший вариант5. Если кто-нибудь убьет хеттского торговца из-за его имущества, то он должен дать . .

. мин серебра и возместить его имущество в тройном размере. Если же имущества тот не имеет при себе и кто-нибудь убьет его во время ссоры, он должен дать 6 мин серебра.

6. Если какой-либо человек, мужчина или женщина, умрет насильственной смертью в чужом общинном поселении, то тот, на чьем участке он умрет, должен отрезать 100 гипессаров от своего поля, и наследник должен получить их.

Позднейший вариант6. Если человек умрет насильственной смертью на поле, принадлежащем другому человеку, и если умерший – свободный человек, то тот, на чьем поле умер человек, должен дать все поле, дом и 1 мину 20 сиклей серебра. Если же это умрет женщина, то он должен дать 3 мины серебра.

Законы хеттских царей стали известны историкам на несколько лет позже, нежели законы царя Хаммурапи. Эти законы являлись важнейшим источником для определения общественных отношений в Хеттском государстве. В богатой сокровищнице богазкейского архива едва ли не самыми ценными текстами являются две большие, правда несколько поврежденные, клинописные таблицы, сохранившие часть законов хеттских царей. Одну таблицу можно датировать примерно концом XIV века, а другую — пер вой половиной XIII века до н. э. Благодаря ряду имеющихся фрагментов текстов, содержание таблиц, в особенности той, которая старше, было почти полностью восстановлено. Содержание первой таблицы посвящено вопросам уголовного права (убийства, преступления против личности, кража скота из домов, поджоги закромов, бегства и укрывательства рабов, похищения рабов и свободных), а также семейного права и положения воинов. Что касается второй таблицы, то она производит впечатление беспорядочной выписки самых разнообразных дополнительных положений с прибавлением обширного тарифа цен различных товаров. К некоторым статьям, выписанным в первой таблице, писец добавлял замечания о том, что внесло новое законодательство в старое право. В хеттских памятниках право несколько детализировано по сравнению с законами Хамурапи. По крайней мере, если таблички богазкейского архива дают нам полную картину хеттского законодательства, то такой вывод кажется бесспорным. Например, кража различных видов скота в различных частях хеттского сборника трактуется в противоположность законам Хаммурапи весьма подробно, что, пожалуй, и не удивительно в обществе, в котором скотоводство играло еще и в это время значительную роль. В других случаях следует искать причину большей детализации законодательства хеттских царей в большей сложности социально-экономических условий Хеттской державы, объединившей в XIV в. до н. э. на сравнительно долгий срок обширную территорию. В одном отношении хеттское право было значительно более совершенным, нежели законы Хаммурапи, а именно в отношении кары за убийство. Умышленное убийство каралось двойным штрафом, по сравнению с убийством, когда «грешит лишь рука». Значит, хеттский законодатель принимал во внимание наличие злого умысла или отсутствие его у виновного. В позднейшей переработке первой таблицы в случаях убийства купца предусматривались три возможные причины преступления. Убийство купца с целью грабежа, убийство из мести, а не из корысти и, наконец, убийство по неосторожности. А что касается законов Хаммурапи, то злая воля в них учитывалась в очень малой степени. По сравнению с законами шумеров, ассирийцев, евреев, египтян, хеттские законы при первом поверхностном взгляде кажутся более мягкими. Однако следует подчеркнуть, •I ю эта мягкость хеттских законов является лишь кажущейся. По отношению к рабам эти законы были чрезвычано жестоки, а по отношению к свободным более гуманны. Свободный человек должен был платить за кражу лишь штраф двенадцать сиклей, заменивший штраф в одну мину (GO сиклей или около половины килограмма серебра), установленный более древним законодательством. Раб за то же преступление платил меньший штраф, и платил конечно же не он сам, а его хозяин. Ho зато раб карался обрезанием ушей и носа. В случае поджога свободный должен был лишь снова построить дом, но «если раб поджигает дом и если (даже) хозяин его возместит убыток, то рабу отрезают нос и уши его хозяину». Подобная же дифференциация в наложении кары по отношению к свободным и рабам имеется и в статье, связанной с представлением о магическом употреблении чьим- либо именем с целью причинить вред: «…если свободный человек убьет змею и назовет при этом имя кого-либо, то он должен уплатить за это мину серебра. Если же это сделал раб, то он должен за это умереть». Вообще через все законы хеттских царей проходит красной нитью противопоставление раба свободному человеку. По отношению к непокорным рабам хеттские законы были значительно более жестокими, нежели законы Хамурапи. Вавилонский раб за сопротивление своему господину подвергался отрезанию уха, а хеттский раб предавался мучительной смерти. Возможность брака раба со свободной женщиной была ограничена. Наряду с двумя статьями, допускавшими брак раба со свободной женщиной, мы имеем две статьи, которые должны были препятствовать сожительству свободной женщины с рабом. Рабы, от сожительства с которыми хеттские законы стремились удержать свободных женщин, были конечно же не рядовыми рабами, а рабами, занимавшими привилегированное положение, подобное «рабу сокровищницы» или «рабу престолонаследника». Что же касается большинства рабов, которые не владели ценным имуществом, то они, конечно же, не могли заплатить требовавшуюся «цену жены». Сразу несколько документов свидетельствует о том, что рабы были лишены средств производства. Один из доку ментов говорит о положении рабов в хозяйстве крупного рабовладельца. Это царская дарственная грамота рабов, скота и земли, датированная концом XIII в. до н. э. Эта грамота была дана одной из дворцовых женщин высокого ранга. Здесь за перечислением общего количества рабов по возрасту и профессии следует перечисление скота «десять голов крупного скота челяди, десять голов крупного скота домоповинности царю, сто пять овец, две лошади, три мула». Первый пункт перечисления дает основание думать, что рабам в большом имении могло принадлежать некоторое количество скота, которое, однако, включалось в состав собственности рабовладельца. Перечисление скота сменяется перечисление земельных участков, но здесь нет указаний на то, чтобы часть земельных участков принадлежала рабам. Основная масса скота, а также вся земля находились в непосредственном владении землевладельца и рабовладельца. В маленьких же хозяйственных наделах тяжело вооруженных воинов рабы не владели и скотом. Как об этом свидетельствует одна из статей закона: «…если воин и его оруженосец вели совместные хозяйства и разъединяются и разделяют свой дом, то воин может, если их хозяйству принадлежит десять голов (то есть рабов), взять семь голов, три головы может взять оруженосец. Крупный и мелкий скот они делят так же». О скоте рабов здесь нет речи, хотя упоминание его было бы весьма естественным при подобном дележе. В пользу того, что раб, как общее правило, был лишен имущества, говорят и статьи закона, посвященные карам рабов за их преступления, поскольку они свидетельствуют об ответственности рабовладельца за убытки, принесенные его рабом. Хеттские законы были жестокими в отношении рабов- военнопленных, однако, они не были мягкими и по отношению к тем свободным, которые попадали в положение раба- должника. Оговоров, которые имеются в аналогичном случае в памятниках ассирийского права, о хорошем обращении с подобными бедняками, хеттские законы не содержат. Рабовладельческая знать, наиболее мощная и склонная к насилиям в отношении экономически слабых слоев общества, могла остаться почти безнаказанной за совершаемые ею преступления. Крупные рабовладельцы могли, не боясь угрозы применения к ним принципа «око за око, зуб за зуб» и права кровной мести, расправляться со всеми неугодными им лицами, ведь новое законодательство хеттских царей требовало уплаты пени не только в случае увечья, но и в случае убий- I iIia. За преднамеренное убийство виновный должен был отдать семье убитого четырех рабов, а за убийство по неосторожности — двух рабов. По более позднему дополнению к законам убийца платил серебром. Некоторые представители хеттской знати, как нам известно, имели до сотни и больше рабов, потому им ничего не стоило отдать за убийство своего врага двух или четырех рабов, а за телесное повреждение — некоторую сумму се |)ебра. Из этого становится понятно, почему рабовладельческая :шать могла не бояться никого и ничего. Знать могла не только расправляться со своими врагами из среды мелких рабовладельцев, но также и расширять, по существу безнаказанно, свое рабовладельческое хозяйство за счет хозяйства тех же мелких рабовладельцев. Хеттское законодательство это им позволяло. Согласно закону, лицо, укравшее раба, каралось не смертью, а одним лишь денежным штрафом. За укрывательство беглого или украденного раба хеттское законодательство также налагало один лишь денежный штраф, хотя и весьма значительный. Законы же Хаммурапи, как было указано выше, устанавливали и за кражу раба, и за его укрывательство смертную казнь, но не пеню. Разумеется, пеня не могла удержать крупного рабовладельца от соблазна усилить свое хозяйство включением в него беглых рабов. Следовательно, отсутствие в хеттских законах угрозы смертной казни за кражу и укрывательство рабов следует сопоставить с отказом тех же законов от принципа «око за око, зуб за зуб» и права кровной мести. Все это свидетельствует о том, что крупная рабовладельческая знать занимала в хеттском государстве господствующее положение. Авторитет суда представителей знати утверждался хеттскими законами в той же мере, как и суд самого царя. Лицо, позволившее себе издеваться над судом царя, уничтожалось вместе со всей семьей, а виновнику непризнания суда сановника рубили голову.

Более детальную характеристику жизни хепского общества мы можем дать, обратившись к Хепским законам (ХЗ). У них, в отличие от Законов Хаммурапи, нет единого автора, потому что ХЗ создавались на протяжении длительного времени, со второй половины XVII в. и до конца XIII в.

до н. э. Растянувшийся на века процесс законотворчества позволяет увидеть динамику хсттского общества, понять появление новых ценностных ориентиров, осветить изменения жизненного уклада и социально-экономических отношений обитателей Хеттской цивилизации.

По ряду позиций ХЗ уступают Законам Хаммурапи, хотя они явно создавались под их влиянием. В ХЗ, изобилующих информацией, трудно обнаружить логику расположения и структурирования материала. Особой бессистемностью «страдает» вторая таблица, напоминающая случайное собрание прецедентов из судебной практики.

Содержание ряда параграфов противоречит друг другу. В Хеттском судебнике есть абсурдные (с современной точки зрения) статьи, например, об убийстве собаки, съевшей сало, и опорожнении её желудка, или об отсечённом носе, стоимость которого многократно превышает «цену» рядового хетта. Трудно также понять то, что животные у хеттов ценились порой дороже людей.

В то же время некоторые статьи ХЗ демонстрируют уже более высокий уровень развития правовой мысли, по сравнению с Законами Хаммурапи. Так, законодатели различают преступления, совершённые по злому умыслу и по недоразумению, учитывают обстоятельства совершения правонарушения; в них уделяется внимание свидетельским показаниям; нет упоминаний об ордалии и талионе, а также кровной мести.

Из текста источника становится очевидным факт приоритетного положения животноводства в структуре хозяйственной жизни страны. Об этом свидетельствую! не только статистические данные: количество параграфов, регулирующих правовые нормы, связанные со скотоводством, многократно превышает число статей, так или иначе затрагивающих правонарушения в земледелии.

Каждого, изучающего ХЗ, поражает таблица цен на животных различных пород. Стоимость животных определялась их возрастом и, кроме того, степенью хозяйственной пригодности и качеством породы. Поэтому различались в цене племенные и пахотные быки, стельные и упряжные кобылы, рунные, косматые, выщипанные, стриженые овцы и т.

п. Хетты разводили мулов и породистых лошадей, увлекались свиноводством, птицеводством, пчеловодством. Стоимость скота была различной: от одного сикля (сикль – 8,4 г) за овцу до одной мины (около 500 г) – за мула, но всегда рассматривалась только в денежном эквиваленте, поэтому за наём скота расплачивались серебром, а порча или кража скота относились к уголовным преступлениям, которые разбирались царским судом.

Хетты заботились о сохранении поголовья стад, тщательно их охраняли при помощи сторожевых собак, а в случае приобретения мяса животного расплачивались живой скотиной, как правило, овцами, которые нередко выступали в функции денег. Продукция животноводства (масло, сыр, сало) входила в рацион питания хеттов, сырьё для развивающихся ремёсел (ткацкого, кожевенного) также давало животноводство. Обычаи хеттов (например, умыкание невест), в том числе и непристойные (скотоложество), были порождены средой их обитания, которая во многом определялась доминирующими видами хозяйственной деятельности, что может косвенно свидетельствовать о предпочтении животноводства земледелию.

Конечно, земледелие также было хорошо известно хеттам, особенно садоводство и виноградарство. Обработанный и засаженный виноградником земельный участок стоил в двадцать раз дороже пустоши, которую можно было приобрести всего за три овцы. Хетты овладели высокой культурой полевых работ: им были известны пахотное земледелие, удобрение полей известью, использование искусственного орошения земли.

Они свято оберегали 1раницы своих усадеб, пользовавшихся покровительством грозных хтонических богов, запрещали колдовство на полях, потраву урожая и для ритуального очищения осквернённых участков земли применяли различные магические обряды. И все же земледелие здесь ценилось меньше животноводства, потому что занятие земледелием обрекало владельца или собственника земельного участка на тяжёлые повинности: саххан и луцци, которые приходилось выполнять всем лицам низкою социального сгатуса, обладавшим «целым (всем)» полем.

У древних хеттов достаточно высоким был уровень развития ремесла. Богатство природных ресурсов, регулярный прибавочный продукт в животноводстве, потребности элиты общества и армии благоприятно сказывались на темпах формирования разнообразных ремесленных профессий. В отличие от Месопотамии Старовавилонского периода ремесленники в Хсттском государстве удовлетворяли потребности широких слоёв общества, в том числе жителей сельской местности, которые нуждались в хлевах и амбарах, медных желобах и кожаных уздечках, добротных плугах и крепких топорах.

На все ремесленные изделия и услуги были установлены постоянные расценки, зависевшие от качества приобретаемого продукта и его веса. Для расширения покупательскою спроса жителям сельской местности разрешали расплачиваться с мастерами выращенной земледельческой продукцией.

Вместе с тем были обстоятельства, сдерживавшие развитие как ремесла, так и внутренней торговли. У хеттов, как и у других народов Древнею Востока, господствовало натуральное хозяйство. Возможность приобретения ремесленников разных профессий и разной квалификации на городских рынках нс только порождала конкуренцию между ними, но и превращала хозяйства, обладавшие ремесленниками, в самодовлеющие автаркичные образования, не нуждавшиеся в развитии товарно- денежных отношений. Примитивный быт хеттов, неразвитость их эстетических вкусов не способствовали появлению шедевров художественного творчества, предназначенных только для любовании ими, то есть получения не практической пользы, а исключительно эмоционального удовольствия.

Приведённые в источнике таблицы цен на ремесленные изделия позволяют сделать выводы об активном вмешательстве хеттских царей в организацию хозяйственной жизни, о стремлении хеттских монархов, даже не обладавших деспотической властью, подчинить себе производящие слои общества, поставив их предпринимательскую деятельность под контроль государственной власти. Как и в цивилизациях с ирригационным характером земледелия, хетгекие правители пытались закабалить непосредственных производителей, возлагая на них трудоёмкие государственные повинности. Анализ процесса землевладения и землепользования даёт возможность вы- явить те группы населения хеттского общества, которые в ходе укрепления Хсттского государства оказались в положении повинностных держателей земельных владений.

Хеттским царям как носителям военной, жреческой, законодательной власти принадлежали лучшие земли страны, но их количество не шло ни в какое сравнение с количеством земель, принадлежавших, к примеру, Хаммурапи. Мы уже выяснили, что земледелие на скудных почвах Каппадокии не приносило сущест венной прибыли государству. Гораздо выгоднее было осуществить завоевание хлебодарных областей Северной Сирии и черпать из них недостающие армии и населению страны сельскохозяйственные продукты.

Именно поэтому в структуре царских земель мы не найдём фонда уступленных территорий, предназначаемых для вознаграждения лиц, находившихся на царской службе. Царские воины и ремесленники, а также военнопленные, которых, как правило, «сажали» на землю, получали свои «кормления» на землях, принадлежавших общинам, правда, включённых в кадастр царских владений.

Земли территориальных, или соседских, общин, в свою очередь, делились на три части: земли, принадлежавшие патриархальным семьям; земли, предназначенные для расселения царских служащих и военнопленных; пустующие территории. Пустующие владения предназначались не столько для выделения «кормлений» возраставшему но численности штату царских служащих, сколько для того, чтобы любой земельный участок увеличить до размеров «целого», или «всего», поля, так как только обладатели «целых» полей привлекались к выполнению государственных повинностей: саххан и луцци. Луцци это трудовая повинность, которая состояла в выполнении работ на царских полях и виноградниках, в царских оружейных мастерских, в строительстве и реконструкции дорог, храмов, крепостей.

В целом любые работы на «дом царя», «дом царицы», «дом бога», производившиеся в целях укрепления государства, обогащения дворца, храмов, крупных царских сановников, относились к разряду «луцци». Выполняли луцци все лица Хеттского государства, относившиеся к низшим слоям общества: крестьяне, царские ремесленники, «посаженные» на землю военнопленные, жители некоторых пограничных этнических образований, а также мелкое жречество, мелкое чиновничество. Основным признаком, объединявшим всех этих людей, принадлежавших к различным социальным, профессиональным, этническим слоям и группам, было наличие у них в собственности или в держании «целого» поля.

Таким образом, количество людей, обязанных отдавать государству свою рабочую силу, постоянно возрастало. В Позднсхстгский период от луцци освобождались лишь отдельные счастливчики – обладатели особых иммунитетных грамот от царя: высшее жречество, высший командный состав армии, высшее чиновничество. Они, вместе с царскими родственниками, и составляли политическую элиту Хетт- ской державы.

Другая государственная повинность – саххан – была связана с выполнением военной обязанности. Хеттский воин получал за службу земельный участок на территории общины, поэтому он был человеком «поля и оружия». В периоды мирных передышек, когда хегтекая армия бездействовала, воин мог превратиться в земледельца, обязанного выполнять трудовую повинность луцци. Это происходило в том случае, если воину было выдано «целое» поле или он сам приобрёл в собственность поле, на котором лежала повинность луцци.

Проведенный анализ особенностей землевладения даёт основание утверждать, что заниматься земледелием в Хетгском царстве было невыгодно, так как поземельная зависимость от государства в этом случае была почти полностью гарантирована. Повинностный характер хетгекого землевладения, распространявшийся на обширную массу непосредственных производителей, которые оказывались в поземельной зависимости от царя, позволяет некоторым историкам (например, Г. Г.

Гиоргадзе, Г. Л. Меликишвили) заявлять о наличии у хеттов протофеодальных отношений, основанных на эксплуатации, близкой к крепостничеству.

Помимо так называемых «крепостных», которые, несмотря на усиливавшийся со стороны государства гнёт, сохраняли свободу, в Хеттской монархии процветало рабство, причём, если судить по ХЗ, оно достигло более высокого уровня развития, по сравнению с тем, что отмечалось нами в Месопотамии Старовавилонского периода.

Источники рабства у древних хетгов были весьма разнообразными: военнопленные; приобретённые на рабских рынках; рабство за долги («оживление в беде»); за преступления главы семьи. Женщина, вышедшая замуж за раба или иасгуха, на три года теряла свободу. При разводе мужчина мог обратить свою бывшую супругу в рабыню. Стать обладателем рабов можно было путём присвоения беглых рабов и рабов-преступников.

Цены на рабов в Хетгском государстве были более продуманными, чем в Месопотамии XVIII в. до н. э.

Они зависели от пола, возраста, квалификации рабов, которых, как видно из ХЗ, использовали в главных сферах хозяйственной жизни: сельском хозяйстве и в ремесле. Вместе с там признаки примитивного рабства оставались еще живучими. ХЗ разрешают смешанные браки рабов и свободных и защищают детей, появившихся в таких семьях, от обращения в рабство.

Рабы могли иметь собственность и использовать накопленные богатства при материальной компенсации за издержки, нанесённые ими собственнику повреждённого имущества. ХЗ, разрешавшие нанесение увечий рабам (отрубание носа и ушей), в то же время защищают жизнь и здоровье рабов, стоимость которых постоянно возрастала в связи с развитием экономики в Хетгском государстве.

Таким образом, у хетгов переплетались рабские и нерабские формы эксплуатации непосредственных производителей, поэтому с точностью определить характер общественных отношений здесь невозможно.

Семейные отношения у хеттов также отличались своеобразием. Небольшое количество параграфов ХЗ, освещающих семейные отношения, может свидетельствовать о том, что для хеттских царей семья не являлась объектом пристального внимания. Видимо, подвижный, полукочевой образ жизни хеттских мужчин, вовлечённых в активные военные действия, возможность создания семей в местах длительной дислокации армии не способствовали созданию прочных, надёжных микросоци- альных структур, скреплённых узами брака.

Из источника мы узнаём, что хетгекие семьи имели патриархальный характер. Отцу принадлежало право жизни и смерти нал домочадцами: он мог убить супругу за прелюбодеяние, расплатиться членами семьи за свои долги и преступления, развестись с женой, продав её в рабство. Мужчине было дозволено многожёнство, сожительство с жёнами своих умерших братьев (левират) и рабынями, находившимися в близком родстве между собой.

У женщин было гораздо меньше прав, так как ХЗ признают и утверждают дискриминацию женщин. К примеру, при найме на одну и ту же работу труд женщин оценивается вдвое дешевле, чем труд мужчин.

Из немногочисленных прав личности замужние женщины имели права выгнать из дома сына и мужа (видимо, за безнравственные поступки), определить судьбу выросших детей при заключении выгодного для них брачного договора. Б ряде случаев законы защищали честь и жизнь женщин, но не гарантировали им, в отличие от Законов Хаммурапи, возможность владеть и распоряжаться собственностью, что и заставляло хеттских женщин сносить обиды и унижения со стороны своих жестоких и своенравных мужей.

В целом ХЗ дают все основания утверждать, что хетгекое общество ещё не полностью избавилось от своих архаичных черт. Оно было более жестоко в отношении к свободной личности, чем общество Месопотамии времён Хаммурапи, меньше ценило её достоинство и независимость, меньше задумывалось о нерушимости человеческих прав. Создаётся впечатление, что за внешней простотой, незатейливостью и практичностью хеттского быта скрываются такие же простые, если не сказать примитивные, грубоватые и недостаточно цивилизованные взаимоотношения как между возрастными и гендерными группами, так и между людьми разного социального и профессионального статуса.

Из текста источника следует, что жизнь свободного человека постепенно дешевела, видимо, потому, что он приобретал всё большую зависимость от царской власти, и, наоборот, жизнь рабов (особенно женщин) по мере развития хеттской экономики начинала оцениваться дороже.

Источники:

• dom-knig.com
• bookucheba.com
• studme.org