О киммерийцах и ранних скифах сохранилось мало информации — мы даже точно не знаем о родине этих народов и их этническом облике. На данное время сложилось мнение, что картина вытеснения киммерийцев скифами из Причерноморья и походов последних по Малой Азии не является абсолютно правдоподобной. Учитывая скудость и рассеянность воинских захоронений того периода (VII век до н.
э. ), а также схожесть материальной культуры киммерийского и скифского объединений, часто невозможно сказать, где действовали скифы, а где — именно киммерийцы. Одно можно утверждать определенно — их вооружение, экипировка, конское снаряжение были похожи и соответствовали так называемому второму этапу раннескифской культуры.
Если верить древним анналам, то, пожалуй, ассирийцы впервые столкнулись с серьезными кавалерийскими силами именно в лице киммерийцев. Где прежде обитали киммерийцы — в Предкавказье или в Северном Причерноморье, — не совсем понятно. Их следы оставлены в памятниках на территории Урарту и прилегающих земель, также в Мидии (Нуш-и и Джан-тепе), в Восточном Луристане. Ассиро-вавилоняне разделяли два этнонима — гимиррайя (киммерийцы) и ишказу (скифы)[233].
Археологические находки показывают нам образ киммерийца как типичного всадника. В состав паноплии киммерийского всадника на Ближнем Востоке VII века до н. э. входили длинный железный меч с бабочковидным перекрестием и брусковидным навершием, уплощенный рифленый вток, клевец, двулопастные листовидные и ромбические наконечники стрел, иногда с утяжеленной головкой, бронзовые стремечковидные удила[234].
В некоторых книгах по истории Древнего Востока можно встретить утверждение, что Новоассирийскую империю разгромили мидийцы, вавилоняне и скифы. Но было ли это так? Участвовали ли скифы в войне против Ассирии?
На данный вопрос современные специалисты отвечают скорее отрицательно. Действительно, в хронике Набопаласара скифы не упоминаются. Доказано, что ведущую роль в разгроме Урарту и Ассирии сыграли мидийские войска[235].
В VII веке до н. э. Урарту вообще попадает в зависимость от Мидии.
Одним из важных моментов царствования Асархаддона стал его поход в Шубрию в 673 году. Эта страна служила прибежищем для различного рода недовольных владычеством Ассирии, а то и просто беглецов. Асархаддон не встретил здесь серьезного сопротивления. Захваченных в плен он частично включил в свою армию в качестве солдат, а остальных обратил в рабство[236].
Удалось ассирийцам решить проблемы и с Эламом. Новый эламский царь Уртаки, занявший престол в 675 году, даже в знак дружбы с Асархаддоном вернул в Вавилон статуи богов, долгое время находившиеся в эламском «плену». Следующая глава.
Page 2
Гибель “великих держав” рубежа I – II тысячелетия до н.э. вызвала волну экспансии со стороны Ассирии. Период с 912 по 606 год до н.э. может быть назван “ассирийскими войнами”. Содержанием их было создание, а затем уничтожение первой в истории “мировой империи”. Военное искусство ассирийцев интересно прежде всего с точки зрения совершенствования организационной структуры вооруженных сил: впервые были созданы и широко использовались в боях саперные части. Ассирия придала военному искусству информационное измерение: армия получила налаженную службу разведки и связи, всегда по традиции возглавляемую наследником престола. При осаде Иерусалима ассирийцы пытались сломить сопротивления противника с помощью пропаганды (первый зафиксированный случай применения идеологического оружия). Вооруженные силы ассирийской державы были весьма значительны (в одном не слишком крупном и не самом удачном походе Салманасара в Сирию в середине 9 века до н.э. участвовало 120.000 войско). Для Ассирийского военного искусства была характерна жестокость, выходящая за общепринятые рамки даже того времени. Первоначально это приводило к успеху. Очень быстро, однако, выяснилось, что подвластные ассирийцам территории обезлюжены, ничего не производят, и, напротив, требуют ресурсов для их удержания. Наступил период неустойчивого равновесия, во время которого ассирийцы изобрели новый вид “умиротворения” – массовые депортации населения. Почти все победы ассирийского войска были победами организации и мощи, но не военного искусства. Едва ли не единственным исключением был поход Саргона против царства Урарту (714 г. до н.э.) В полном соответствии с логикой непрямых действий Саргон двинулся не на север – к Урарту, а на восток. Урартский царь Руса попытался зайти ему в тыл. Здесь и сыграла свою роль вечная оборотная сторона обходных маневров – медлительность. Получив за счет превосходной работы ассирийской разведки сведения о войске противника, Саргон, бросив пехоту, с колесницами и кавалерией ударил на запад, встретив Урартское войско на марше. В коротком и кровопролитном бою Руса был разгромлен, чему не в последнюю очередь способствовало нарушение психологической устойчивости его армии ввиду эффекта внезапных и совершенно непрямых действий противника. После победы города Урарту и его союзников, храмы и казна досталась победителю. Косвенным следствием победы был и захват четырьмя годами позже Вавилона с установлением господства над Двуречьем. При преемниках Саргона действия ассирийцев становятся подчеркнуто прямыми, и как следствие, все более бесплодными. Грандиозное сражение при Халулэ (691 г. до н.э.) с вавилонянами, халдеями, эламитами и персами заканчивается вничью, боевые действия прекращаются из-за взаимного истощения. Для “государства-волка”, военно-паразитического образования, живущего лишь войной, это было началом конца. В середине столетия – при Ассаргадоне и Ашшурбанапале – Ассирии ненадолго удалось вернуть свои владения, “замирив” до состояния кладбища Элам, Вавилон, Сирийские города. Конец наступил в 612 году, когда Мидия и Вавилонское царство заключили союз, направленный на “вычеркивание из Реальности” ассирийской державы. К 605 году Ассирия была разгромлена, ее народ, культура и язык полностью уничтожены. Не будет ошибкой сказать, что именно трагедия Ассирии положила начало попыткам ввести военные действия в русло каких-то этических ограничений. Во всяком случае, в исторических источниках, повествующих о судьбах ассирийских царей, присутствует и занимает заметное место мотив воздаяния за грехи.
Переслегин С. Структура и хронология военных конфликтов минувших эпох. Приложение к книге Б.Г. Лиддел Гарт. Энциклопедия стратегии, М: АСТ, 1999.
Следующая глава.
Глава 11. Скифы и киммерийцыК моменту возвращения скифов из Азии Северное Причерноморье принадлежало киммерийцам. Геродот рассказывает о внутреннем раздоре, вспыхнувшем среди них при известии о вторжении и приведшем к гражданской войне. Киммерийцы якобы перебили друг друга, и скифы овладели безлюдной страной. Так и хочется сказать, что все это похоже на небывальщину. Комментаторы неизменно отмечают, что это сообщение носит легендарный характер. Но мы уже убедились, что игнорировать информацию «отца истории» – дело абсолютно непродуктивное. Если же из нее «отжать» самое существенное, то придется принять к сведению тот важный факт, что киммерийцы в силу каких-то обстоятельств не стали сражаться со скифами. Разумеется, легче упрекнуть великого историка в излишней доверчивости и изрядной доле наивности при передаче дошедших до него сведений. Так, кстати, и поступает большинство исследователей. Но в результате наука о скифах становится похожей на кроссворд с огромным числом пустых клеток. Вопросов набирается масса, а ответов – с гулькин нос.
Археологи установили, что киммерийцев нельзя однозначно соотнести с определенной археологической культурой. Это свидетельствует в пользу того, что они были очень активным и открытым этносом, склонным легко сходиться с другими народами и делиться собственными достижениями. Киммерийцы, по нашему мнению, выделились из арийской общности в конце III тыс.
до н. э. Именно в это время в Передней Азии и на Ближнем Востоке появились отдельные их выселки – племена амореев.
На рубеже III и II тыс. до н. э.
ямная (арийская) археологическая культура на юге России сменяется катакомбной (конец III – середина II тыс. до н. э.
), а та, в свою очередь, уступает место срубной археологической культуре (середина II – начало I тыс. до н. э.
). Все они характеризовались схожим обрядом погребения в курганах, различавшимся лишь в деталях. Сначала под курганом делали обычную яму, затем более сложную конструкцию в виде катакомбы, а в позднебронзовую эпоху укрепляли ее деревянным срубом.
У носителей этих культур ярко выражена преемственность типа керамики, жилища и других отличительных признаков. Тип хозяйства, сочетавший оседлое скотоводство с пашенным земледелием, не претерпел существенных изменений. Наконец, как показали специальные исследования, антропологический тип населения оставался неизменным.
Но смена культуры – это новый период в жизни сообщества близких по генотипу и культуре племен. Что же произошло в середине II тыс. до н.
э. , когда на арену вышли срубники? Новая особенность захоронения говорит о том, что более значительную роль теперь стали играть представители лесостепи.
К этому периоду мы относим выделение из арийско-киммерийской общности племен меотов и туров. Первые, минуя Кавказ, устремились в Северную Месопотамию, где содействовали победам государства Митанни. Вторые пришли в Анатолию, огибая Черное море с запада.
И те и другие, оказавшись в Азии, вошли в состав создававшейся в то время скифской общности. Таким образом, сторонники автохтонной теории происхождения скифов были не совсем не правы. Срубники-таки были причастны к рождению скифского союза, но это были срубники-мигранты, срубники-азиаты.
Любопытно, что об этом же говорит и Библия. В десятой главе Книги Бытия дается родословная потомков Ноя – единственного человека, спасшегося во время Потопа. По представлению создателей Библии, потомки Ноя были родоначальниками народов, которые были названы по их именам.
В родословной упоминаются внук Ноя Гомер и правнук – сын Гомера Ашкеназ. Имя Гомер, по мнению ученых, соответствует имени «гимиррай» в клинописных текстах ассирийцев и киммерийцев греческих авторов. Имя же Ашкеназ соответствует клинописному «ашкуза» и греческому «скифы».
Киммерийцы, согласно такому толкованию, являются отцами скифов. Принимая во внимание это обстоятельство, совсем в другом свете представляется и легенда, поведанная Геродотом. Киммерийский народ видел в скифах прежде всего братьев по крови.
Установлено, что археологические культуры, приписываемые киммерийцам и скифам, обнаруживают большое сходство и их трудно отличить одну от другой. К примеру, всем известно, что скифы хоронили своих правителей в курганах. Но очень часто они использовали для погребений курганы, выстроенные в доскифские времена.
Значит, среди скифской знати оставались потомки ариев, которые считали курганы своими. Выдающийся русский историк Г. В.
Вернадский писал по этому поводу в книге «Древняя Русь»: «В то время как народы, осевшие в Южной Руси, обозначаются в различные эпохи несхожими именами, мы не можем быть уверены, что каждое изменение имени сопряжено с миграцией целой этнической группы. Оказывается, что время от времени новые правящие роды захватывали контроль над страной, и, несмотря на то, что некоторые группы эмигрировали, большинство населения оставалось, лишь принимая примесь крови пришельцев». Вторжение скифов с Волги и Дона следует, таким образом, понимать не как «вытеснение» одного народа другим, а как процесс вживления нового этнического ядра в «толщу» другого народа.
Геродот написал, что киммерийцы спасались бегством от скифов в Малую Азию. Но, приводя маршрут движения тех и других, неожиданно противоречит сам себе. Киммерийцы у него двигались вдоль восточного берега Черного моря.
Преследующие же якобы их скифы шли вдоль берега Каспийского моря. Ясно, что никаким преследованием тут и не пахло. Родственные народы решали общую задачу контроля над Малой Азией.
Современные историки, рассказывая о походах киммерийцев и скифов в Малую Азию, обязательно подчеркивают, что они носили грабительский характер. Мол, степные варвары были только тем и озабочены, как пограбить да разрушить. Такого рода представления отнюдь не новы, их сформировали в основном западноевропейские авторы, искренне полагавшие, что вся культура человечества зародилась в Греции и Риме.
Но почему эту откровенную чепуху повторяет наше братство ученых? Разумеется, не от избытка ума и гордости за свою историю. Причина этому – ограниченность кругозора и откровенная боязнь мало-мальской похвалы в адрес предков.
А суть ее стратегической линии состоит в том, что и те и другие выступали представителями арийской северной цивилизации в Азии. После падения Трои малоазийским центром консолидации арийских сил становится Армянское нагорье, где образовалось государство Урарту. Древнейшая его столица (середина IX века, правление первого царя Араму) была расположена на северном побережье озера Ван и называлась Арзашку (Арцашку).
В этом названии к корню, который практически воспроизводит имя страны Арсавы (Арцавы), добавлен суффикс «ск» (ассирийцы оглушали «с»), который, скорее всего, связан с участием скеев-скифов в его закладке. Город Арзашку можно считать промежуточным пунктом движения той части средиземноморских русов, которые двигались в Причерноморье через Кавказ.
Высшая группа царских людей в Урарту называлась мари. Это те же киммерийцы, великие марии. Очевидно, что их роль в определении политики государства урартов была исключительно высока.
Или другой пример. В Лидии (запад Анатолии) правили Гераклиды. Их династию, согласно греческой легенде, следует полагать если не чисто скифской, то уж, во всяком случае, родственной скифам.
Гераклиды властвовали в Лидии на протяжении 550 лет, и за все это время нам не известно ни об одном нападении киммерийцев на Лидию. Но в 685 г. до н.
э. там происходит смена династии. Новый царь Гигес, вступив на престол, отослал в Дельфы огромное количество золотых и серебряных предметов (посвятительных даров).
Никто из Гераклидов не делал этого, что говорит о причастности греков к перевороту. В довершение всего Гигес вступил в союз с ассирийским царем Ассурбанипалом и с царем Египта Псамметихом. Словом, повторилась точь-в-точь геополитическая ситуация эпохи Троянской войны, только врагом коалиции теперь стало Урарту и его союзники.
Вот тогда-то киммерийцы и ударили по лидийцам. Царь Гигес пал в битве с киммерийцами около 654 г. до н.
э. , и это был «наш ответ Чемберлену», а не какой-то там грабительский набег.
Историкам известны имена трех киммерийских царей – Теушпа, Сандакшатра и Дугдамис. Но они очень робко пытаются истолковывать их: слишком много «ненужного» таят в себе имена киммерийских вождей. Так, имя Теушпа нельзя не признать производным от имени митаннийского бога Тешуба.
Но как тогда объяснить связь киммерийцев с митаннийцами? Неужели это обитатели южнорусских равнин хозяйничали во II тысячелетии до н. э.
на Ближнем Востоке и в Передней Азии? Кто же отважится утверждать это? Задумайтесь хотя бы на минуту, какова та мера неправды, в которую погружена древнерусская история!
. .
Возьмем следующее имя – Санда-кшатра. Оно стопроцентно арийское и означает «дарящий правитель». Но кто из академических авторитетов решится признать, что киммерийцы – потомки ариев?
Историки, ау! Народ, который вы «кормите» несъедобными теориями, уже смеется над вами! .
Наиболее неясным для интерпретации кажется третье имя – Дугдамис. Но в нем сразу же углядывается праславянский элемент: мис – это муж. Чтобы угадать смысл имени «Дугда» вспомним, что бог Тешуб – это митаннийское название нашего Дажь-бога, которого иногда величали у нас еще Даждь-богом.
У кельтов он превратился в бога плодородия Дагду. Вы спросите, зачем тут надо приплетать кельтов? Вопрос законный, но дело в том, что некоторые античные авторы утверждали, что часть киммерийцев мигрировала на север Европы, в Ютландию (начало II в.
), где стала известна как кельтское племя кимбров. Дороги богов – это пути миграций поклонявшихся им народов. Все сходится.
Ну, хорошо, часть киммерийцев ушла в Европу. А куда делась остальная масса киммерийского народа? Последнее упоминание о нем приходится на VII в.
до н. э. Но не мог же он весь в одночасье сгинуть?
К тому же греки, пришедшие в Причерноморье в том же веке, зафиксировали существование здесь большого числа киммерийских топонимов. В первую очередь это Боспор Киммерийский (Керченский пролив). Сообщения о нем встречаются у многих античных авторов, начиная с Гекатея; он упоминал также какой-то киммерийский город или, точнее, греческую колонию в киммерийских землях.
Римский географ Мела, опираясь на утраченные теперь сочинения греческих географов VI–V вв. до н. э.
, назвал киммерийскими города восточного побережья Крыма – Мирмекий, Пантикапей, Феодосию и Гермисий. Существовали также два греческих поселения на побережье Боспора Киммерийского – Киммерик и Киммерий, мыс Киммерий недалеко от устья Кубани и Киммерийские стены – какие-то укрепления на Крымском полуострове. Наконец, часть Восточного Крыма называли Киммерией, а переправы через Керченский пролив именовались Киммерийскими.
Мы намеренно перечислили так подробно «следы» былого присутствия киммерийцев в Причерноморье. Тот факт, что они «пережили» скифскую эпоху, свидетельствует о глубоком проникновении киммерийской культуры в скифскую среду. Или, попросту говоря, это означает, что значительная часть киммерийцев никуда с этих земель не мигрировала!
Что же касается исчезновения этнонима «киммерийцы», то тут самое время вспомнить об одном из основных положений теории этногенеза Льва Гумилева, позаимствованной им у Константина Леонтьева: среднее время жизни одного этноса составляет 12–15 веков. Эти числа получены ученым в результате анализа истории нескольких десятков народов. К киммерийцам Гумилев свою теорию не «прилагал», но, на наш взгляд, на их примере она подтверждается блестяще.
Рождение и подъем киммерийского этноса мы отнесли к концу III тыс. до н. э.
– времени смены археологических культур на юге России и появления амореев на Ближнем Востоке. VII в. до н.
э. – время заката киммерийской «звезды», финальная стадия развития этноса. Позже они стали частью скифов.
В «послескифские» времена (время распада скифской общности – последние века старой эры) отдельные осколки киммерийского этноса вновь обнаружились на историческом горизонте. Один из них – кимбры – оказались на дальней периферии скифского мира. Не исключено, что воины-марии в тот период возглавили миграцию в Восточную Европу угро-финских народов марийцев и мордвы.
Применительно к марийцам мы исходим только из сходства имен. Название племени мери (и современных марийцев) связано с именем Великой богини Марии. Точно так же и название «мордва» есть сокращенное словосочетание «Мария-Дева» («Мария-Богиня»).
Мордовское племя эрьзя внешне совершенно не похоже на типичных угро-финнов. Среди них встречаются светловолосые и голубоглазые «арии». Само название «эрьзя» близко к именам «арии», «росы» и «аорсы» (одно из сарматских племен, поглотивших скифов на юге России), что опять-таки свидетельствует в пользу «финно-арийского» происхождения эрьзи.
Что же касается «вживления» киммерийцев в скифскую среду, то оно было достаточно болезненным. В 672 г. до н.
э. скифский царь Ишпакаи заключил союз с Мидией, восставшей против господства ассирийцев, и пошел войной на них. Но во время одного из сражений он погиб, а его наследника Партатута ассирийская дипломатия стала активно перетягивать на свою сторону, и это им удалось.
Ассирийский царь Ассархаддон даже выдал за Партатута свою дочь. Изменив договору, заключенному его отцом, скифский царь в союзе с ассирийцами разгромил Мидию и сделал (по договоренности с тестем) ее своей данницей. Проассирийскую линию поведения проводил и его сын от ассирийской царевны Мадий.
В середине VII в. до н. э.
скифы вторглись в Малую Азию и в союзе с ассирийцами разгромили киммерийцев и треров. После этого они на некоторое время стали полновластными хозяевами Малой Азии – точнее до 625 г. до н.
э. , когда мидийский царь Киаксар нанес им решающее поражение. В дальнейшем скифы всегда выступали на стороне мидян, внеся немалый вклад в окончательный разгром Ассирии.
Мидяне и киммерийцы – арийцы по происхождению. Они неизменно придерживались антиассирийской политики в Азии. Скифы, оказавшись в новой для себя обстановке, поначалу пытались извлекать максимальную выгоду для себя и потому лавировали между двумя враждующими группировками.
Но со временем, укоренившись в Причерноморье, стали уже выразителями общих интересов народов юга России. Наиболее ярко это проявилось во время нашествия персов, когда скифы были оплотом союзной армии причерноморских народов и отстояли ставшую теперь родной землю.
Особенности этнических перемен в Причерноморье после прихода скифов Геродот указал не менее ясно. Оказывается, пока скифы в течение 28 лет властвовали в Верхней Азии, их жены вступили в связь с рабами, которые и стали править страной. Но кто, как не срубники (а в их числе, конечно же, и киммерийцы), были изначально рабами скифов?
Рабами здесь надо понимать в смысле «подданными». Племена срубной культуры, как бы ни пытались игнорировать их современные жрецы храма науки, оказали огромное влияние на ход мировой истории. Они породили последнюю волну нашествия «народов моря» и отомстили за погубленную Трою всем ее врагам.
Военное превосходство срубников заключалось в том, что они первыми овладели техникой изготовления железного оружия. В районе Среднерусской возвышенности сосредоточены уникальные (до всех евразийских) запасы легкоплавкого железа, содержащегося в составе озерно-болотных руд. Все известные центры железной металлургии Евразии возникли позднее XII в.
до н. э. – времени прихода «народов моря» в Средиземноморье, и не могут претендовать на право первенства.
Историки античной эпохи считали население южнорусских степей доскифского периода прямыми и непосредственными предками скифов, вопроса о разрыве преемственности для них не существовало. Говоря о событиях, относящихся к эпохе бронзы (ранее I тыс. до н.
э. ), они просто употребляли термин «скифы». К примеру, византийский историк X в.
Лев Диакон, воспроизводя отрывок более древнего исторического сочинения, написал, что один из самых знаменитых героев Троянской войны – Ахилл – был скифом и происходил из городка под названием Мирмикион, лежащего у Азовского моря. Со своей родины он был изгнан за необузданность нрава и гордость и поселился в Греции, где скоро прославился своими пиратскими набегами. Признаками скифского происхождения, по словам информатора Льва Диакона, были его русые волосы, голубые глаза, необычайная ярость в бою, а также скифский покрой его одежды с застежкой.
Троянская война происходила в начале XII до н. э. , когда никаких скифов в Причерноморье еще не было.
Город Мирмикион – это киммерийский город Мирмекий, а значит, Ахилл был не скифом, а киммерийцем. В войске греков, возглавляемом Агамемноном, он – чужестранец, который приехал воевать против своих кровных братьев. Вот еще одна причина, почему Ахилл не сразу вступает в битву.
Только смерть Патрокла, лучшего друга, толкает его на это. Сам обряд похорон Патрокла – сожжение тела на костре, а затем возведение над прахом убитого огромного кургана, характеризует Ахилла как выходца из южнорусских областей: курганы строили и киммерийцы, и скифы, и русы дохристианской поры. Но гордость за этого перебежчика едва ли испытывал кто-либо из ариев, скифов или русских.
Другое дело греки, колонизировавшие Северное Причерноморье. Они почитали Ахилла несравненным героем, ему строили храмы и святилища, приносили всевозможные дары, прославляли в стихах и преданиях.
Следующая глава.
Резкую грань в истории и запада, и востока Ирана образовала мощная волна переселений степных кочевых иранцев, начавшихся около третьей четверти VIII в. до н. э.
Существенные, хотя и неполные сведения о них сообщает Геродот. В целом миграции, занявшие несколько десятилетий, были направлены с востока, от Алтая и Тянь-Шаня, на юго-запад — в Среднюю Азию, и на запад — за Волгу и на Кавказ.
Сталкивая и разбивая друг друга, словно бильярдные шары, кочевые племена с восточной окраины степного ираноязычного ареала, обобщенно именующиеся у греков «скифами», а у персов «саками», устремились в указанных двух направлениях, иногда сами раскалываясь по дороге. К их числу относились в первую очередь собственно скифы (так называемые «скифы царские», или просто «скифы» у Геродота) и массагеты. Группа «скифов», о которой сообщает Геродот, пересекла Волгу и, обрушившись на местные ираноязычные племена, известные как «киммерийцы», заставила часть из них уйти на юг от Кавказа (ок.
720 г. до н. э.
Ушедшие в Переднюю Азию киммерийцы, держались в Западном Закавказье и Восточной Малой Азии около 80 лет, опустошая своими набегами Анатолию от Урарту до Эгейского моря и нападая на границы Ассирии. В 675 г. до н.
э. киммерийцы разрушили Фригийскую державу. Около 680 г.
до н. э. часть предкавказских скифов перевалила Кавказ и основала собственное царство на северо-западном рубеже Ирана; население этого царства было позднее известно Геродоту как «прямошапочники», в то время как некие «прямошапочные саки», т.
е. ветвь той же самой племенной группы скифов, о которой повествует Геродот, фиксируются надписями Ахеменидов уже на территории Средней Азии, куда они, как видно, попали, отделившись от основного маршрута своей племенной группы, описанного у «отца истории». Массагеты заняли степи между Каспием и Аралом, включая бассейн Узбоя.
В ходе того же цикла миграций кочевники-туранцы разгромили державу авестийских ариев, распавшуюся на несколько осколков (крупнейшим из них было Бактрийское царство, считавшееся в VI в. до н. э.
одной из великих держав Азии). Но и сами «тура» навсегда исчезли из истории, смененные новой, «скифо-сакской» волной ираноязычных кочевников.
Следующая глава.
Источники:
