Страны Западной Европы: послевоенное устройствоОглавление:
1. Борьба за демократизацию новой жизни2. Стабилизация3. Начало интеграцииС возвратом к мирной жизни в послевоенной Европе требовалось в первую очередь восстановить экономику. За относительно короткий срок к концу 1940-х годов большинство европейских стран достигли довоенного уровня промышленного производства. Быстрый рост производства привёл к сокращению безработицы, улучшению социальной обстановки. В возрождении экономики были заинтересованы все слои общества. Некоторые политики и публицисты, пользуясь этим, выдвинули лозунги общественного единения, примирения предпринимателей и рабочих. Однако в политической сфере вторая половина 1940-х годов стала временем острой борьбы прежде всего по вопросам государственного устройства. Ситуации в отдельных странах существенным образом различались. Великобритания в полной мере сохранила довоенную политическую систему. Франция и ещё ряд стран должны были преодолеть последствия оккупации и деятельности коллаборационистских правительств. А в Германии, Италии речь шла о полном устранении остатков нацизма и фашизма и создании новых демократических государств. Несмотря на различия, существовали и общие черты в политической жизни западноевропейских стран в первые послевоенные годы. Одна из них заключалась в приходе к власти левых сил — социал-демократических и социалистических партий. В ряде случаев в первых послевоенных правительствах участвовали и коммунисты. Так было во Франции и Италии, где к концу войны коммунистические партии стали массовыми, пользовались значительным авторитетом благодаря активному участию в движении Сопротивления. Укреплению их позиций способствовало сотрудничество с социалистами. Во Франции в 1944 г. был создан согласительный комитет двух партий, в Италии в 1946 г. подписано соглашение о единстве действий коммунистов и социалистов, а также профсоюзов. Во Франции коммунисты входили в состав коалиционных правительств в 1944—1947 гг., в Италии министры-коммунисты работали в правительствах в 1945—1947 гг. В странах Северной Европы наибольшим влиянием после войны пользовались социал-демократические партии, находившиеся здесь у власти ещё в 1930-е годы. В Швеции и Норвегии они образовали в 1945 г. однопартийные кабинеты. В первые послевоенные правительства Дании, Исландии наряду с социал-демократами входили также коммунисты.
Основные политические мероприятия первых послевоенных правительств предусматривали восстановление демократических свобод, чистку государственного аппарата от членов фашистского движения, лиц, сотрудничавших с оккупантами. Наиболее значительным шагом в экономической сфере стала национализация ряда отраслей хозяйства и предприятий. Во Франции были национализированы пять крупнейших банков, угольная промышленность, автомобильные заводы «Рено» (владелец которых сотрудничал с оккупационным режимом), несколько авиационных предприятий. Доля государственного сектора в выпуске промышленной продукции достигла 20—25%. В Великобритании, где у власти в 1945—1951 гг. находились лейбористы, в собственность государства перешли электростанции, угольная и газовая промышленность, железные дороги, транспорт, отдельные авиакомпании, сталелитейные заводы. Как правило, это были важные, но далеко не самые процветающие и доходные предприятия, наоборот, они требовали значительных капиталовложений. К тому же бывшим хозяевам национализированных предприятий выплачивались компенсации. Национализация и государственное регулирование рассматривались социал-демократическими лидерами как высшее достижение на пути к «социальной экономике».
Несмотря на массовую поддержку политики левых партий и ослабленные позиции партий консервативного толка, утверждение демократических основ послевоенного общества и экономические преобразования проходили в острой борьбе. В Италии, например, события, связанные с выбором монархической или республиканской формы государства, вошли в историю как «битва за республику». В результате референдума 18 июня 1946 г.
страна была провозглашена республикой. Значительные политические баталии развернулись во многих странах вокруг выборов в учредительные собрания и разработки новых конституций.
Конституции, принятые в западноевропейских странах во второй половине 1940-х годов — в 1946 г. во Франции (конституция Четвёртой республики), в 1947 г. в Италии (вступила в силу с 1 января 1948 г.), в 1949 г. в Западной Германии, — стали самыми демократическими за всю историю этих стран. Так, во французской конституции 1946 г. в дополнение к демократическим правам, зафиксированным ещё в Декларации прав человека и гражданина (вспомните, когда, в результате каких событий был принят этот документ), провозглашались права на труд, отдых, социальное обеспечение, образование, права трудящихся на участие в управлении предприятиями, профсоюзную и политическую деятельность, право на забастовку «в рамках законов» и др.
В соответствии с положениями конституций во многих странах создавались системы социального страхования, включавшие пенсионное обеспечение, пособия по болезни и безработице, помощь многодетным семьям. Устанавливалась 40—42-часовая рабочая неделя, вводились оплачиваемые отпуска. Эти меры предпринимались под влиянием требований и выступлений трудящихся.
Так, в Великобритании в 1945 г. 50 тыс. докеров провели забастовку, чтобы добиться сокращения рабочей недели до 40 часов и введения двухнедельных оплачиваемых отпусков.
У антибакуфских социально-политических сил Японии с самого начала не было конструктивной программы перестройки старого государственного аппарата и тем более его демократизации. В “Клятве”, провозглашенной в 1868 г., император обещал “создание совещательного собрания”, а также решение всех дел управления “согласно общественному мнению”, без указания конкретных сроков. Последующие десятилетия 70-80-х гг. были отмечены дальнейшим ростом политической активности различных социальных слоев. На общем фоне широкого народного движения усиливаются оппозиционные настроения среди торгово-промышленной буржуазии, самурайских кругов, выступающих против засилия в государственном аппарате приближенной к императору знати. Политически активизируются определенные круги помещиков и сельской богатой верхушки, требующие снижения налогов, гарантий предпринимательской деятельности, участия в местном управлении. Настроения протеста, выливающиеся в требования изменения государственного управления и принятия конституции, приводят к объединению оппозиционных, демократических течений в широкое “Движение за свободу и народные права”. Использование либеральной оппозицией укоренившихся и доступных широким массам стереотипов религиозного сознания сделало это движение поистине массовым. Лозунги движения основывались на центральном в японском религиозном сознании понятии “Неба” как высшего начала, способного наделить чем-то или погубить человека. Восприняв идеологию французских просветителей о естественных правах человека, лидеры “Движения за свободу и народные права” искали ключ к пониманию ее сути в традиционных понятиях. Естественные права человека при переводе на японский трансформировались, таким образом, в “права человека, дарованные Небом”, а “свобода и народные права” соотносились с конфуцианским требованием разумности (“ри”) и справедливости (“га”). Правительство ответило на требования конституционных реформ репрессиями, арестами, преследованиями прогрессивной печати и пр. Вместе с тем перед угрозой народных выступлений в правительстве зреет понимание необходимости компромисса с либеральной оппозицией. В 1881 г. император издает указ о введении с 1890 г. парламентского правления. В преддверии конституционных реформ происходит значительная перестройка всей политической системы страны. Буржуазно-либеральная оппозиция организационно оформляется в политические партии. В 1881 г. была создана Либеральная партия (Дзиюто), которая представляла интересы помещиков, средних городских слоев и сельской буржуазии. К ним примыкали и умеренно настроенная часть крестьянства, мелкие собственники. Партия конституционных реформ (Кайсинто), в которую вошли представители средних слоев, буржуазии, интеллигенции, созданная в 1882 г., стала другой умеренной партией оппозиции. Политические программные требования у обеих партий были почти одинаковы: введение парламентских форм правления, политических свобод, местного самоуправления, ликвидация монополии в управлении страной узкого круга бюрократии и самурайства. Они дополнялись экономическими требованиями снижения налогов, пересмотра неравноправных договоров с западными странами, укрепления позиций японской буржуазии за счет развития внешней торговли, проведения денежной реформы и пр. В рамках Либеральной партии формируется левое крыло, ставящее своей задачей установление республики, лидеры которого в 1883- 1884 гг. возглавляют открытые антиправительственные выступления. После начала работы парламента в 1890 г. партии Дзиюто и Кайсинто стали играть все более пассивную роль в политической жизни страны. В 80-х гг. начинает проявлять себя как самостоятельная социальная и политическая сила растущий рабочий класс Японии. Создаются первые рабочие организации, в рабочее движение проникают социалистические идеи. На требования оппозиции правительство отвечает созданием правительственной Конституционно-императорской партии (Мэйсэйто), деятельность которой была направлена на то, чтобы ограничить будущие конституционные реформы угодными ему рамками. Требования этой партии не идут дальше пожеланий “свободы слова и печати совместно с общественным спокойствием”. Охранительным целям, наряду с созданием правительственной партии, служило и предконституционное законодательство. Так, законом 1884 г. в Японии на европейский манер вводились новые титулы знатности: князей, маркизов, графов, виконтов, баронов, которым было предоставлено впоследствии право формировать верхнюю палату японского парламента. В 1885 году создаются отдельные министерства и кабинет министерств европейского образца, ответственный в своей деятельности перед императором. В 1886 г. восстанавливается в качестве совещательного органа при императоре ликвидированный ранее Тайный совет. В этом же году вводится экзаменационная система назначений на чиновничьи должности. В 1888 г. проводится новая административная реформа. В каждой префектуре создаются выборные органы управления, обладающие совещательными функциями, которые, в свою очередь, находятся под строгим контролем министерства внутренних дел. Своеобразным венцом этого законодательства стал полицейский закон об охране порядка, принятый в 1887 г. и закрепивший под страхом суровых наказаний создание тайных обществ, созыв нелегальных собраний, издание нелегальной литературы. Движение “за свободу и народные права” было разгромлено с помощью репрессивных мер.
Настроения протеста, выливающиеся в требования изменения государственного управления и принятия конституции, приводят к объединению оппозиционных, демократических течений в широкое.
| Под редакцией Г.Л. Арша. Краткая история Албании. С древнейших времен до наших дней
Изгнание оккупантов завершило один из важнейших этапов истории Албании. Однако полное разрешение задач национального освобождения зависело от дальнейшего развития демократического движения, от того, насколько смело и последовательно новое албанское правительство сможет бороться с тяжелыми последствиями турецкого господства, с попытками больших и малых соседей и «покровителей» Албании поставить ее под свой контроль. История показала, что Албании не удалось и в этот период стать подлинно независимой страной. Более того, в 20-е годы начался постепенный отход правящих кругов страны от тех завоеваний, которые были достигнуты в ходе национально-освободительного движения. Антиимпериалистическая общенациональная платформа, принятая конгрессом в Люшне, привлекла самые широкие слои албанского общества. Но уже в ходе практического осуществления этой платформы становилось ясным, что понимание лозунгов — борьба за независимость, целостность и албанское единство — и особенно методов их осуществления было неодинаковым.
Если трудовой народ осознал необходимость насильственного изгнания оккупантов из пределов страны, то правительство и близкие к нему круги именно этого и опасались, предпочитая идти на соглашение с иностранными захватчиками. Они видели в пробудившемся к борьбе албанском народе участника европейского и общемирового революционного и демократического движения, а потому и угрозу своей власти. В начале 20-х годов в Албании сложилась напряженная политическая обстановка. Шла открытая борьба за власть между отдельными группировками и лицами. Миниатюрная столица Албании — Тирана — была буквально терроризирована вооруженными отрядами претендентов на пост премьер-министра. Все чаще на политической арене стала появляться фигура «сильного человека» Ахмета Зогу. Щеголеватый молодой офицер, уже в 20 с небольшим лет получивший звание полковника, довольно часто присваивавшееся в австрийской армии служившим там выходцам из знатных албанских семей, Ахмет Зогу строил свой расчет на силе оружия. Опираясь на отряды из района Мат, откуда он происходил (что имело в тот период немаловажное значение), Ахмет Зогу активно вмешивался в распри, и его рвение, проявленное при установлении «спокойствия и порядка», было настолько очевидно, что все эти годы он являлся несменяемым министром внутренних дел. В течение нескольких месяцев после парламентских выборов весной 1921 г. борьба шла между «прогрессивной» партией (лидер Шефкет Верляци) и «народной», или «партией реформ» (лидеры Фан Ноли и Ахмет Зогу). Политическое лицо обеих партий было неопределенным, и выдвижение ими в своих декларациях требований реформ, в том числе и аграрной, не свидетельствовало об убежденности их лидеров следовать до конца, добиваясь осуществления целей, сформулированных в очень общей форме. В рядах «народной» партии вскоре назрел раскол. Он был вызван даже не столько политическими разногласиями, сколько конкретными поступками А. Зогу. Так, во время очередного правительственного кризиса в декабре 1921 г. А. Зогу, взяв на себя командование жандармерией, совершил по сути дела вооруженный путч. Он разогнал регентский совет и обеспечил утверждение премьер-министром Джафера Юпи, ставшего марионеткой в его руках.
Пытаясь создать впечатление, что он действовал в интересах партии, Зогу согласился на включение в правительство в качестве министра иностранных дел Фана Ноли и министра общественных работ С. Колеки. Однако по мере роста диктаторских амбиций А. Зогу (в начале декабря 1922 г. он добился принятия декрета об образовании «Верховного суда для привлечения к уголовной ответственности министров и депутатов», ставшего орудием расправы с неугодными ему лицами) прогрессивные деятели стали выходить из правительства. Одним из первых сделал такой шаг Ф. Ноли. Несмотря на все более откровенную нетерпимость режима ко всем проявлениям несогласия со взятым им курсом на авторитаризм, в правительстве и в обществе стала постепенно формироваться оппозиция тандему Юпи—Зогу. Ее составили диссиденты из «народной» партии, феодалы из числа политических противников А. Зогу и др. Оппозиция не ограничивалась парламентскими формами борьбы. В марте 1922 г. ею предпринята попытка вооруженного восстания в целях захвата власти, потерпевшая неудачу. Зогу расправился с заговорщиками, укрепил свою реальную власть, и 2 декабря 1923 г. стал премьер-министром, сохранив за собой пост министра внутренних дел. Тем временем «народная» партия окончательно распалась. Организованная оппозиция режиму Зогу перестала существовать, хотя стихийные выступления и критика в печати продолжались. Заняв пост главы правительства, Зогу заявил в первой речи в парламенте о намерении проводить в жизнь «европейскую программу», выдвинув четыре основных принципа: парламентаризм, демократия, борьба против феодализма, аграрная реформа. Однако все это осталось только декларацией. Правительство, политика которого определялась интересами феодалов, не стремилось даже формально следовать примеру западной демократии. В принятой 8 декабря 1922 г. новой конституции (так называемый Расширенный статут Люшни) не был решен вопрос о форме правления — быть Албании монархией или республикой. Сохранялось регентство (или Верховный совет), четыре члена которого избирались сроком на три года. Законодательная власть осуществлялась Национальным советом, состоявшим из одной палаты. Было принято решение о разрыве албанской мусульманской церкви с халифатом, а православной — с Константинопольской патриархией, узаконивался моногамный брак. Однако кардинального вопроса — о ликвидации феодализма в деревне, об аграрной реформе — не удалось решить. Страна, разоренная войной и междоусобными распрями, не могла обеспечить свое население зерном и продовольствием. Приходилось увеличивать импорт, но в связи с повышением мировых цен на зерно росли и таможенные пошлины. Часто менявшиеся министерские кабинеты проявляли единодушие в том, что касалось методов преодоления трудностей: министры-помещики, защищая интересы собственного класса, неизменно перекладывали бремя бюджетных тягот на плечи крестьянства, увеличивая разного рода поборы. Крупные состояния наживали торговцы, скупая урожай на корню и придерживая его до времени, когда можно было выбросить зерно на рынок по завышенным ценам. Особенно страдало население северных горных районов, где зерновые практически не производились. Весной 1923 г. в результате искусственно созданного зернового дефицита угроза голода нависла над многими районами страны, и тогда начались волнения. В марте тысячи крестьян пришли в Корчу с требованиями открыть амбары с зерном и снизить таможенные пошлины. «Хлеб — народу! », «Долой спекулянтов! » — под этими лозунгами прошла массовая демонстрация перед городским муниципалитетом. Неделей позже, 19 марта около 3 тыс. крестьян из районов Курвелеша, Тепелены, Малакастры и Химары собрались на митинг протеста во Влёре. Двери хлебных амбаров, принадлежавших перекупщикам, были взломаны, а зерно роздано безвозмездно. Крестьянские волнения свидетельствовали о глубоком кризисе, в котором находилось сельское хозяйство, составляющее основу албанской экономики. Стало ясно, что необходимы коренные изменения всей системы землевладения и землепользования, ликвидации феодализма в деревне. Уже с осени 1921 г. демократически настроенные депутаты парламента выступали с соответствующими проектами, но неизменно наталкивались на сопротивление крупных собственников, которые не хотели идти даже на такую по сути своей паллиативную меру, как отказ от земельных излишков в пользу крестьян, обрабатывавших эти наделы в течение многих лет, на основе выкупа. Лишь с огромным трудом группе депутатов во главе с Ф. Ноли удалось провести законопроект о бесплатном наделении иммигрантов — переселенцев из Косово и Чамерии землей из государственных фондов. Размеры участков были смехотворно малы — по 0,5 га, — но и эта мера до известной степени облегчила положение неимущих слоев общества. Методы эксплуатации, унаследованные от турецких времен, продолжали господствовать в албанской деревне. Бремя налогов и низкий уровень сельскохозяйственной техники, произвол помещиков и безземелье истощали крестьянина. На страницах газет все чаще стали появляться статьи, призывавшие покончить с феодализмом, в частности с системой сбора десятины, которая приносила огромный ущерб не только крестьянскому хозяйству, но и стране в целом. Из многих районов Албании поступали в министерство внутренних дел сведения о крестьянских волнениях, об участившихся случаях отказа от уплаты налогов, об угрозе «вскормленных на принципах большевизма» крестьян насильно взять помещичьи земли. Поддерживая справедливую борьбу крестьянских масс, некоторые деятели призывали последовать примеру России и Ленина. Левая газета «Коха» («Время»), выходившая в Корче, рассказывая о революционной борьбе народов Балкан, писала 27 октября 1923 г. : «Рассеивается туман, народы пробуждаются и спрашивают: “Разве это жизнь? ” Это подталкивает их каждодневно к идеалу истинной свободы, каковым является большевизм. Родной народ, никогда не давай тирании запугать себя, но, как это делали наши предки, стой непоколебимо и покажи миру, что и в Албании родился большевизм! ». Под незнакомым словом «большевизм», пришедшим в Албанию из революционной России, подразумевалось разрешение аграрного вопроса путем насильственной экспроприации помещичьих земель. В это понятие вкладывалось также стремление к завоеванию свободы для народа в духе буржуазно-демократических требований. Такая постановка вопроса в годы назревания революционного кризиса в Албании проистекала из социальной структуры албанского общества, зависела от положения и уровня сознательности рабочего класса. Малочисленный рабочий класс, рассеянный по мелким предприятиям большей частью полуремесленного типа, не имел своих организаций и партий. Социалистические идеи проникали в Албанию через левую эмигрантскую печать, однако их влияние было в то время невелико. Забастовки носили экономический характер. Наиболее значительными из них была двухнедельная забастовка типографских рабочих в Гирокастре в январе 1921 г. и стачка горняков битумных разработок в Селенице осенью 1923 г. Рабочие принимали участие в деятельности общедемократических организаций и групп, создававшихся в Албании в начале 20-х годов. В то время в Албании боролись за радикальное разрешение аграрного вопроса — основного требования момента — несколько политических групп: «Национальная народная партия», «Ни паши, ни бея», «Национальный комитет», «Демократическая группа» и некоторые антиклерикальные организации. Руководящую роль в едином демократическом движении играли представители прогрессивных слоев албанской буржуазии и буржуазно-демократической интеллигенции, составлявшие ядро парламентской оппозиции. В своей деятельности они опирались на поддержку органов левой печати: выходивших в стране и за ее рубежами «Коха», «Политика», «Перпарими» («Прогресс»), «Республика» и др. В целях объединения всех демократических сил в конце апреля 1921 г. была создана федерация «Атдеу» («Родина»), включавшая в себя прогрессивные группы и организации. Во главе федерации стал Авни Рустеми, активный организатор и руководитель революционно настроенной албанской молодежи. Выработанная федерацией программа содержала ряд умеренных общедемократических требований: улучшение положения крестьян, повышение культурного уровня народа, усовершенствование системы образования и здравоохранения и т. д. Федерация была вскоре запрещена правительством, но на ее базе в сентябре 1922 г. возникло новое общество «Башкими» («Единение»). Это общество, центр которого находился в Тиране, имело филиалы во всех наиболее крупных городах Албании. Основную массу его членов составляли учителя, мелкие служащие, представители мелкой городской буржуазии. В него входили также и рабочие. Программа общества предусматривала борьбу за осуществление демократических реформ, выдвигала требования защиты отечественной промышленности и предпринимательства. Важнейшим пунктом, привлекшим впоследствии на сторону общества симпатии крестьянства, было оказание помощи в развитии сельского хозяйства, а также проведение ряда преобразований в деревне. «При помощи аграрной реформы большинство народа должно быть освобождено от ярма, а государство — от экономического кризиса. Только в этом случае можно будет обработать каждую пядь плодородной земли Албании, и крестьянин, знающий, что он работает для себя, будет полезным также и для государства», — говорилось в программе. Особую остроту политическая борьба приобрела в конце 1923 г. , в период подготовки и проведения выборов в Учредительное собрание. Кампания, которую возглавляла демократическая оппозиция в парламенте во главе с Фаном Ноли, имела антифеодальную направленность. Пресса того времени выступала против политической и экономической власти феодалов. Различные политические группы призывали установить республиканскую форму правления, улучшить положение крестьянства (аграрная реформа, отмена десятины и джелепа), бороться против засилья феодалов, «которые забывают свои недавние разногласия и объединяются, когда создается угроза их власти со стороны народа». Реакционный правительственный блок, прилагая все усилия к тому, чтобы обеспечить себе большинство в собрании, прибегал к административному и военному давлению на избирателей, к убийствам из-за угла и шантажу. На выборах 27 декабря 1923 г. правительственный блок получил 40 мест, а оппозиция — 35. Возглавлявшийся Ахметом Зогу кабинет министров не подал в отставку ни после выборов, ни после созыва в январе 1924 г. Учредительного собрания. И тогда недовольство политикой феодалов всколыхнуло все слои общества. На заседаниях Учредительного собрания шли бурные дискуссии между сторонниками правительства и оппозицией. В это время влияние демократических элементов было настолько сильным, что по настоянию одного из лидеров оппозиции, Авни Рустеми, парламент 4 февраля 1924 г. почтил память В. И. Ленина, воздав ему должное как защитнику «высоких принципов человечности» и интересов Албании. В Тиране наконец сформировалось новое правительство во главе с крупным помещиком Шефкетом Верляци, в которое вошли также представители оппозиции. Ахмет Зогу, формально покинув политическую арену, продолжал действовать через премьер-министра, зятем которого он в то время предполагал стать, а также через других своих ставленников. загрузка… |
Источники:
