Конец XVIII и начало XIX столетий ознаменовались дальнейшим совершенствованием рабочих машин в хлопчатобумажном производстве. Эти машины были рассчитаны на применение парового двигателя. Так, механический ткацкий станок Эдмонда Картрайта (1743—1823) приводился в движение паровой машиной. В эти же годы паровой двигатель приспособили и для хлопкопрядильных машин. «Благодаря этим изобретениям, которые в дальнейшем с каждым годом все более совершенствовались, — указывал Ф. Энгельс, — машинный труд одержал победу над ручным трудом в главных отраслях английской промышленности…»(Ф, Энгельс, Положение рабочего класса в Англии, К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 2, стр. 248.) К 20-м годам XIX в. в Англии и Шотландии работало уже свыше 14 000 ткацких станков с паровым приводом. Для изготовления механических ткацких станков потребовался иной материал, чем дерево, из которого изготовлялась большая часть оборудования в мануфактурный период. В первом десятилетии XIX в. вводятся станки с железными станинами, занимающие немного места. Другие текстильные машины также начинают производиться из железа. В 1825—1830 гг. английский механик Ричард Роберте (1789—1857), уже раньше внесший ряд усовершенствований в конструкцию ткацкого станка, изобрел автоматическую прядильную мюль-машину (сельфактор). Сложный процесс изготовления различных номеров пряжи вплоть до самых тонких осуществлялся и регулировался этой машиной автоматически. Несколько позже (в 1833 г.) появился кольцевой ватер, конструктивно происходивший от ватерной прядильной машины Аркрайта. Изобретенный американцем Эли Уитни (1765—1825) в конце XVIII в. «джин» — механизм для очистки хлопка — подвергся в США различным улучшениям и превратился в высокопроизводительную машину. Применение хлопкоочистительных машин сочеталось с самым расточительным, варварским использованием ручного труда рабов-негров на хлопковых плантациях. «Джины» также обслуживались рабами. Ручная набивка тканей все более заменяется машинным печатанием. В 1823 г. англичанин Пальмер, а в 1834 г. француз Перро предложили свои типы ситцепечатных машин. Распространение получила машина французского изобретателя, печатавшая одновременно в 3—4 краски; она выполняла работу 50 набойщиков, а обслуживалась двумя рабочими. Еще в 1810 г. Наполеон объявил конкурс на лучшее устройство льнопрядильных машин, стремясь наладить во Франции производство льняных тканей. Наилучшей оказалась конструкция, предложенная Филиппом Анри Жираром (1775—1845). Однако льнопрядильные машины Жирара и других конструкторов получили наибольшее распространение в той самой Англии, от конкуренции которой Наполеон хотел оградить французскую промышленность. Важные усовершенствования были внесены и в оборудование шелкопрядильного и шелкоткацкого производства. В 1804 г. по предложению влиятельных лионских фабрикантов шелковых тканей Ж. М. Жаккар (1752—1834) построил станок для узорного ткачества, получивший в дальнейшем большое распространение. Механизировались также отрасли, потреблявшие продукцию прядильного и ткацкого производства, — вязальная, кружевная, швейная. Довольно сложные вязальные станки конструировались еще в XVIII в., но все они приводились в движение вручную. Ко второй половине XIX в. в эксплуатацию стали вводиться разнообразные вязальные машины, действующие от паровых двигателей. Огромное значение для механизации портняжного, сапожного и других видов производства, где раньше господствовал ручной труд, имело изобретение швейной машины. В 30—40-х годах в Англии и США было подано на такие машины около 30 патентных заявок. Решающих успехов добился в этом деле Элайэс Хоу в 1847 г. Однако реализовать свое изобретение ни в США, ни в Англии Хоу первоначально не удалось; оно было практически осуществлено лишь позднее — после работ других изобретателей, внесших дополнительные улучшения. Одним из таких изобретателей был американец И. М. Зингер, организовавший широко известную фирму по производству швейных машин. Они приводились в движение исключительно вручную и благодаря этому быстро распространялись в мануфактурах и при работе на дому. Крупное фабрично-заводское капиталистическое производство в XIX в. выступает как в виде кооперации многих однородных машин, так и в виде системы машин. В обоих случаях различие между фабрикой и прежней мануфактурой наглядно проявлялось в том, что машины приводились в движение общим центральным двигателем — паровой машиной, посредством механической (ременной) трансмиссии. Система машин позволяла обрабатываемому предмету проходить ряд взаимно связанных производственных процессов, выполняемых разнородными и взаимно дополняющими друг друга машинами. В этом проявлялись тенденции к автоматизации а непрерывностипроцессапроизводства, достигшие полного развития значительно позже. Источник: Всемирная история. Энциклопедия. Том 6 (1961 г.)
Приглашаем посетить сайт
По первой букве
АБВГДЕЖЗИКЛМНОПРСТУФХЦЧШЭЮЯ
Рабочие машины в текстильной промышленностиКонец XVIII и начало XIX столетий ознаменовались дальнейшим совершенствованием рабочих машин в хлопчатобумажном производстве. Эти машины были рассчитаны на применение парового двигателя. Так, механический ткацкий станок Эдмонда Картрайта (1743-1823) приводился в движение паровой машиной. В эти же годы паровой двигатель приспособили и для хлопкопрядильных машин. «Благодаря этим изобретениям, которые в дальнейшем с каждым годом все более совершенствовались, – указывал Ф. Энгельс, – машинный труд одержал победу над ручным трудом в главных отраслях английской промышленности…»(Ф, Энгельс, Положение рабочего класса в Англии, К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 2, стр. 248.) К 20-м годам XIX в. в Англии и Шотландии работало уже свыше 14 000 ткацких станков с паровым приводом. Для изготовления механических ткацких станков потребовался иной материал, чем дерево, из которого изготовлялась большая часть оборудования в мануфактурный период. В первом десятилетии XIX в. вводятся станки с железными станинами, занимающие немного места. Другие текстильные машины также начинают производиться из железа. В 1825-1830 гг. английский механик Ричард Роберте (1789-1857), уже раньше внесший ряд усовершенствований в конструкцию ткацкого станка, изобрел автоматическую прядильную мюль-машину (сельфактор). Сложный процесс изготовления различных номеров пряжи вплоть до самых тонких осуществлялся и регулировался этой машиной автоматически. Несколько позже (в 1833 г.) появился кольцевой ватер, конструктивно происходивший от ватерной прядильной машины Аркрайта. Изобретенный американцем Эли Уитни (1765-1825) в конце XVIII в. «джин» – механизм для очистки хлопка – подвергся в США различным улучшениям и превратился в высокопроизводительную машину. Применение хлопкоочистительных машин сочеталось с самым расточительным, варварским использованием ручного труда рабов-негров на хлопковых плантациях. «Джины» также обслуживались рабами. Ручная набивка тканей все более заменяется машинным печатанием. В 1823 г. англичанин Пальмер, а в 1834 г. француз Перро предложили свои типы ситцепечатных машин. Распространение получила машина французского изобретателя, печатавшая одновременно в 3-4 краски; она выполняла работу 50 набойщиков, а обслуживалась двумя рабочими. Еще в 1810 г. Наполеон объявил конкурс на лучшее устройство льнопрядильных машин, стремясь наладить во Франции производство льняных тканей. Наилучшей оказалась конструкция, предложенная Филиппом Анри Жираром (1775-1845). Однако льнопрядильные машины Жирара и других конструкторов получили наибольшее распространение в той самой Англии, от конкуренции которой Наполеон хотел оградить французскую промышленность. Важные усовершенствования были внесены и в оборудование шелкопрядильного и шелкоткацкого производства. В 1804 г. по предложению влиятельных лионских фабрикантов шелковых тканей Ж. М. Жаккар (1752-1834) построил станок для узорного ткачества, получивший в дальнейшем большое распространение. Механизировались также отрасли, потреблявшие продукцию прядильного и ткацкого производства, – вязальная, кружевная, швейная. Довольно сложные вязальные станки конструировались еще в XVIII в., но все они приводились в движение вручную. Ко второй половине XIX в. в эксплуатацию стали вводиться разнообразные вязальные машины, действующие от паровых двигателей. Огромное значение для механизации портняжного, сапожного и других видов производства, где раньше господствовал ручной труд, имело изобретение швейной машины. В 30-40-х годах в Англии и США было подано на такие машины около 30 патентных заявок. Решающих успехов добился в этом деле Элайэс Хоу в 1847 г. Однако реализовать свое изобретение ни в США, ни в Англии Хоу первоначально не удалось; оно было практически осуществлено лишь позднее – после работ других изобретателей, внесших дополнительные улучшения. Одним из таких изобретателей был американец И. М. Зингер, организовавший широко известную фирму по производству швейных машин. Они приводились в движение исключительно вручную и благодаря этому быстро распространялись в мануфактурах и при работе на дому. Крупное фабрично-заводское капиталистическое производство в XIX в. выступает как в виде кооперации многих однородных машин, так и в виде системы машин. В обоих случаях различие между фабрикой и прежней мануфактурой наглядно проявлялось в том, что машины приводились в движение общим центральным двигателем – паровой машиной, посредством механической (ременной) трансмиссии. Система машин позволяла обрабатываемому предмету проходить ряд взаимно связанных производственных процессов, выполняемых разнородными и взаимно дополняющими друг друга машинами. В этом проявлялись тенденции к автоматизации а непрерывностипроцессапроизводства, достигшие полного развития значительно позже. © 2000- NIV
Текстильное производство, наряду с металлургией и металлообработкой, является в XVI—XVIII вв. ведущей отраслью мануфактурной промышленности.
Основные отрасли текстильной техники — суконная, получающая наибольшее развитие в Англии и отчасти в Нидерландах, и полотняная , распространенная в германских странах (главным образом в Силезии), Франции и с XVIIIв. – в России. Шелковое производство , локализующееся во Франции, имело меньшее экономическое значение, так как оно не было рассчитано на широкий сбыт, а обслуживало главным образом запросы двора, высшего дворянства и верхушек европейской буржуазии.
Хлопчатобумажная промышленность появляется в Западной Европе только с XVII в. и сколько-нибудь значительных размеров достигает лишь в первую половину XVIII в. , оставаясь, однако, до конца мануфактурного периода второстепенной отраслью текстиля.
Побочным участком текстильного производства является вязально-трикотажное дело, возникшее в своей мануфактурной форме во Франции и Англии (начало XVII в. ) и получившее в последней трети XVII в. распространение в Саксонии, Австрии и Швейцарии.
В XVII—XVIII вв. вывоз шерстяных материй становится главной статьей английского экспорта, а суконная мануфактура — «национальной» отраслью промышленной деятельности. Изготовлением шерстяных материй занимались теперь ремесленники и сельские жители почти всех районов Англии.
Характерной чертой английской суконной промышленности является тщательная регламентация производства шерстяных материй со стороны правительства. Целый ряд законов, издающихся в XVII—XVIII вв. , объявляют недействительными всякие постановления союзов шерстоткачей, валяльщиков, чулочников и др.
, направленные к изменению условий труда, стремятся фиксировать размер заработной платы, устанавливают при помощи специального штата контролеров надзор за качеством тканей (окраской, прочностью, длиной и шириной и т. п. ).
С середины XVII до середины XVIII в. технические средства суконной мануфактуры не претерпели почти никаких изменений.
Льняная промышленность к концу ремесленного периода была: наиболее развита в южных и центральных германских районах. С середины XVI в. здесь, как и в Нидерландах, возникают первые крупные мануфактуры, производящие грубые холсты для нужд, парусного флота и тонкие — как бельевой материал.
В XVII—XVIII вв. наибольший размах полотняное производства получает, с одной стороны, в Ирландии и Шотландии, с другой — в Силезии. Последняя снабжает своими льняными изделиями не только европейские государства, но и испанские колонии в Америке.
Во Франции в середине XVIII в. существует несколько королевских мануфактур, специализирующихся на выпуске тонких и дорогих сортов материй из льна (например батиста). В первой четверти XVIII в.
Важным участком полотняного производства в XVI—XVIII вв. было беление тканей, от которого в значительной степени зависело качество изделий. Если в мануфактурах, работавших на удовлетворение потребностей местного населения, беление большею частью производилось около предприятия — на лугу, то в производствах, имевших экспортное значение, готовые ткани часто отправлялись в специальные белильные заведения.
Искусством беления славились особенно нидерландские мастера, вследствие чего английские полотна часто шли в Голландию для окончательной аппретуры. К помощи голландских белилен прибегали иногда, несмотря на значительные расходы, связанные с транспортировкой, и русские полотняные мануфактуры.
Центрами шелкового производства до начала XVII в. продолжали оставаться итальянские города — Генуя, Милан, Венеция. С XVII же столетия первенство в изготовлении всевозможных шелковых и бархатных тканей переходит к французской, в частности, лионской промышленности, где создаются классические образцы шелковой мануфактуры.
В средние века хлопчатобумажные ткани в Европе не производились, а ввозились с Востока и считались индийским товаром. Об этом говорят и названия наиболее распространенных сортов хлопчатобумажных тканей, например название «ситец» происходит от бенгальского «читс», коленкор — от названия г. Калькутты и т.
п. Только в XIV— XV вв. сделана была попытка в некоторых южногерманских городах производить смешанные бумажно-льняные изделия.
В начале мануфактурного периода новое текстильное сырье заносится в Нидерланды, откуда в XVII в. попадает в Англию, где, однако, обработка хлопка получает ничтожные размеры. В конце XVII в.
ввоз в европейские страны индийских тканей, вследствие их дешевизны и яркой раскраски, быстро увеличивается и угрожает уже серьезной конкуренцией шерстяным и полотняным материям. Следствием этого было появление законов, запрещавших ввоз раскрашенных тканей и их ношение.
В течение XVIII в. набивные предприятия, как главный участок европейской хлопчатобумажной промышленности, получают развитие во Франции, Нидерландах, Швейцарии, в Эльзасе, в некоторых районах Германии и, в особенности, в Англии.
В Англии, в связи с быстрым распространением и «модой» на бумажные ткани среди населения, разыгрывается драматическая борьба за сохранение позиций «национального» шерстяного производства, принимающая форму выступлений шерстяных предпринимателей против бумажных тканей, и кампаний в прессе, а в аристократических и торгово-промышленных кругах — за общественный бойкот «лэди и джентльменов», носящих индийские материи. В 1720 г. суконным мануфактуристам удается даже добиться проведения через парламент закона, запрещающего ношение изготовленных в стране набивных тканей, однако в 1736 г. производство смешанных тканей и набивка чисто бумажных вновь были разрешены парламентом, так как сопротивление их распространению по существу было бесполезно.
Вязально-трикотажное производство — единственная область текстильной промышленности, техника которой подвергалась существенным изменениям уже в начале XVII в. , благодаря распространению вязального станка. Последний был изобретен в 1589 г.
английским студентом В. Ли. Это была трикотажная (от фр.
tricoter -вязать) машина с ножным приводом, обеспечивающим высвобождение обеих рук работника для производства ручных операций. После неудачных попыток организовать чулочное производство у себя на родине, изобретатель вместе с братом и несколькими рабочими переселяется в начале XVII в. во Францию, где под его руководством возникают первые чулочные мастерские.
В середине XVII в. во французской чулочной промышленности образуются уже крупные мануфактурные предприятия. А началу XVIII в.
в Англии насчитывалось уже около 8 тыс. трикотажных станков усовершенствованной конструкции.
Наиболее специальным и наименее значительным по своей роли в хозяйственной жизни было кружевное производство. Оно возникло во Фландрии и Венеции и во второй половине XVII в. стало усиленно насаждаться во Франции.
Центром его здесь становится г. Алансон. Отсюда протестантские мастера перенесли кружевное искусство в Богемию.
Еще в XIV в. в шелковом производстве в Италии стали применяться «крутильные машины» первоначально с ручным приводом для скручивания нитей. В XV в. их заменили ручные «самопрялки» с рогульками, позволявшие одновременно выполнять уже две операции – скрутку и намотку нитей.
В южногерманской самопрялке XV в. (см. рис.
) веретено и катушка приводятся в движение отдельными шнурами, перекинутыми через два желоба одного колеса и, благодаря разным диаметрам своих блочков, имеют разную скорость вращения. Но при увеличении диаметра катушки, по мере наполнения ее пряжей, эта разница должна изменяться. Чтобы устранить это неудобство, в дальнейших конструкциях самопрялок стали прибегать к одинарной передаче либо на веретено, либо на катушку, при которой катушка приводится в действие натяжением нити и отстает в своем движении от веретена.
В первых самопрялках не только операция вытяжки выполнялась неизбежно пальцами самого прядильщика, но последний должен был также по мере наполнения поверхности катушки переставлять нить вручную с одного крючка рогулки на другой. Исключительно интересная попытка механизировать этот последний момент была сделана в конце XV в. в Италии Леонардо да-Винчи. Основываясь, повидимому, на каком-то распространенном уже в итальянской промышленности элементарном типе самопрялки (по всей вероятности однородном с южногерманским), Леонардо набросал в своих черновых записках эскиз прядильного аппарата усовершенствованной и оригинальной конструкции.
Существенной частью аппарата являелся механизм для равномерной и непрерывной намотки пряжи на катушку. (Он изображен отдельно на рисунке). Действие его сводится к следующему.
Особый червяк, насаженный на вращающуюся горизонтальную ось, приводил в движение зубчатое колесо, зацепляющее своими цевками 8 за цевочные колеса 9. Каждое из последних имеет по несколько зубьев, направленных в одном колесе в сторону противоположную, чем в другом, вследствие чего барабан в верхней и нижней частях которого укреплены цевочные колеса», получал возвратное движение. Первую половину пути барабан, зацепляясь за зубья верхнего колеса, двигался в одну сторону, вторую половину пути, под действием нижнего колеса — в другую.
Благодаря этому вилкообразный рычаг 10, помещенный между колесами и захватывающий квадратную ось веретена, перемещал веретено вперед и назад, и нить механически равномерно наматывалась на поверхность катушки, что устраняло обычную для самопрялок ручную операцию перемещения время от времени нити с одного крючка или направляющего отверстия рогульки на другое. В аппарате Леонардо можно было также регулировать степень крутки, изменяя скорость вращения большого колеса при помощи штифтов, вставленных между шнурами и ободом колеса и служащих для натяжения шнура.
Судьба самопрялки Леонардо да-Винчи неизвестна. Во всяком случае, осуществленный в ней принцип автоматической намотки •остался практически забытым в течение почти всего мануфактурного периода.
Наибольшую известность в XVI в. приобретает так называемая саксонская ножная самопрялка, изобретенная немецким мастером Юргеном в 1530 г., которая просуществовала в некоторых местах до настоящего времени.
Во всех аппаратах ручного прядения (веретено, прялка, самопрялка) человек, как правило, оперирует лишь одним рабочим инструментом. Увеличение количества одновременно действующих орудий, обслуживаемых данным рабочим, наталкивается на ограниченность естественных органов человека, часть которых (руки) непосредственно соприкасается с предметом труда (операция вытягивания), вследствие чего человек не может выпрядать сразу несколько нитей. Прогресс на базе самопрялки может поэтому совершаться главным образом по линии ускорения процесса прядения одной нити, точно так же как исходным моментом превращения прялки в самопрялку являлись чисто количественные изменения соотношения между круткой и намоткой (объединение чередовавшихся по времени процессов в единый, совершающийся одновременно). Однако невозможность таким способом повысить производительность труда прядильщика в сколько-нибудь значительной степени приводила к попыткам в ряде стран (в особенности, в Германии) устраивать самопрялки с двумя веретенами.
В центрально- и североевропейских районах двойные самопрялки появляются не ранее середины XVI в. и представляют собой простое видоизменение конструкции одинарной ножной самопрялки.
Наиболее важной из машин с механическим двигателем была гидравлическая сукновальня. Первые сукновальные мельницы появились еще в XIII—XIV вв. в Англии и Германии, но имели очень несовершенную конструкцию. В XVI в. сукновальни со штоками получили распространение в Италии. (Одна из таких машин показана на рисунке). На заднем плане справа — черпальное колесо, направляющее воду по каналу в сукновальное корыто, слева — водяное колесо, от вала которого при помощи четырех подъемных кулаков получают движение сукновальные молоты (штоки).
В XVIII в. в Англии сукновальная мельница стала обязательной частью всякого крупного суконного предприятия.
В шелковом производстве главная операция ручного прядения — вытяжка — отсутствует и задача сводится лишь к трощению (сдваиванию), крутке и намотке нитей шелка-сырца, иначе говоря к таким операциям, которые могли быть легко механизированы вследствие своей малой зависимости от естественных органов работающего. Ввиду этого применение здесь машин, имевших десятки веретен и обслуживающихся одним человеком, оказалось возможным уже в мануфактурный период.
В начале XVII в. в труде итальянского конструктора В. Цонка описываются уже довольно сложные шелкокрутильные вододействующие установки.
В начале XVIII в. подобные машины были освоены в Англии, а затем во Франции. Но фактически история прядильных машин начинается с 1735 г.
, когда американский конструктор Д. Уайет и его компаньон Л. Поль построили прядильную установку, запатентованную последним в 1738 г.
Одной из наиболее интересных машин мануфактурного периода, представляющей собой прототип рабочей машины эпохи промышленной революции, был станок для тканья шелковых лент. Изобретенный в XVI в. , в Германии, этот станок в течение XVII и XVIII вв.
получил распространение во всех странах Европы. Он вызывал против себя постоянные выступления ремесленников и рабочих, опасавшихся, что станок, вытеснив их из производства, лишит мастеров ленточного дела средств существования. Использование такого станка было даже запрещено в ряде стран Европы.
Однако со второй половины XVIII в. запретительные мероприятия и протесты цехов начали ослабевать, и за установку аппаратов порою даже выдавались премии. В 80-х гг.
XVIII в. в одной только французской шелковой промышленности работало уже не менее 3000 ленточных станков.
Важнейшим изобретением в ткацком деле явился механический «самолетный» челнок, изобретенный в 1733 г. английским изобретателем Джоном Кэем. Он пробрасывался между нитями основы уже не вручную, а с помощью специального приспособления, что позволило не только существенно ускорить операцию, но и ткать широкое полотно.
В 1745 г. Ж. Вокансон создал первый шелкоткацкий станок с гидравлическим двигателем.
Гениальное изобретение Вильяма Ли (William Lee), сделанное им после долголетнего изучения вязального производства во Франции и Англии, совершило переворот в вязальной технике. Оно дало возможность производить одному человеку одновременно несколько сот петель. Уже первый станок Ли 1589 г. позволял делать 600 петель в минуту, а на усовершенствованном самим изобретателем станке это число было увеличено вдвое.
Станок Ли положил основу трикотажной технике. Принципиальное отличие этой новой техники от ручного вязания заключалось в одновременном образовании целого ряда петель по всей ширине изготовляемой ткани (для чего необходимо иметь на станке столько же спиц, сколько одновременно образуется петель) и в образовании узора навешиванием старых петель на новые.
Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 12; Нарушение авторских прав
Источники:
