Производство холодного оружия в Толедо. Гравюра. 1853 г.
После окончания карлистской войны отпала та общность интересов, которая скрепляла блок земельной аристократии и крупной буржуазии. Прогрессисты были отстранены от управления государством.
В 1840 г. вспыхнуло новое восстание против правительства. Оно заставило Марию-Кристину отречься от власти и покинуть страну.
Фактическим правителем страны при малолетней королеве Изабелле стал генерал Эспартеро, которого кортесы избрали регентом. Эспартеро принадлежал к левому крылу прогрессистов.
Единственным важным мероприятием, которое провел Эспартеро, было возобновление продажи церковных земель; папа Григорий XVI объявил эти продажи незаконными. Ожидания демократических реформ, которые были порождены приходом Эспартеро к власти, не оправдались.
Намерение правительства предоставить особые привилегии английским купцам вызвало сильное недовольство в кругах торговой и промышленной буржуазии. В стране усиливалось демократическое движение, выступавшее с программой установления республики. style=”display:inline-block;width:300px;height:250px” data-ad-client=”ca-pub-0791478738819816″ data-ad-slot=”5810772814″>
style=”display:inline-block;width:300px;height:250px” data-ad-client=”ca-pub-0791478738819816″ data-ad-slot=”5810772814″>.
В ответ на требование автономии для Каталонии Эспартеро в декабре 1842 г. подверг Барселону жестокому артиллерийскому обстрелу, сильно разрушившему город. Этот варварский акт вызвал возмущение в демократических кругах.
Растущим оппозиционным движением против диктатуры Эспартеро воспользовались феодально-клерикальные круги. В результате переворота к власти пришел реакционный генерал Нарваэс. Королеву Изабеллу объявили совершеннолетней, хотя ей было всего 13 лет, и регентство было упразднено.
В стране воцарилась открытая реакция. Распродажа церковных земель была прекращена.
Нарваэс разоружил национальную милицию и создал жандармерию. Местное самоуправление было ликвидировано. Жестоко подавив восстания, вспыхнувшие в 1844 г.
в различных городах страны, Нарваэс объявил военное положение, отменил право собраний и подверг новым стеснениям печать. Конституция, провозглашенная в 1844 г. , носила реакционный характер, роль кортесов была сведена на нет.
Столкновение восставшего народа Мадрида с королевскими войсками в 1856 г. Гравюра 1856 г. Восстания, вспыхнувшие в 1848 г. в ряде городов Испании, были также подавлены.
Летом 1854 г. генералы О’Доннель и Дульсе, принадлежавшие к умеренному крылу прогрессистов, подняли восстание. Чтобы привлечь на свою сторону массы, руководители восстания обратились к населению с манифестом, получившим наименование «мансанаресской программы» (по городу, где этот документ был объявлен).
Программа предусматривала созыв кортесов, сокращение налогов, восстановление местного самоуправления и создание национальной милиции.
Несмотря на умеренность этой программы, она вызвала подъем всенародной борьбы. Повсюду возникали революционные хунты. В Каталонии произошла всеобщая стачка.
Началось формирование национальной милиции и ее вооружение. В Мадриде развернулись баррикадные бои.
Однако и на этот раз власть в стране захватили либеральные помещики и крупная буржуазия. Кортесы, созванные в том же году, приняли новую умеренную конституцию, в основном повторявшую конституцию 1837 г. Снова ставший на некоторое время у власти Эспартеро продолжал свою политику лавирования между правыми, которых представлял О’Доннель, и левыми, выдвигавшими требования демократических преобразований.
В июле 1856 г. О’Доннель взял власть в свои руки. Попытки рабочего класса и демократических кругов—ремесленников, мелкой буржуазии и интеллигенции—выступить против О’Доннелл и задержать наступление реакции были подавлены.
15 августа правительство ликвидировало национальную милицию и провинциальные муниципалитеты, а 2 сентября распустило кортесы. В стране вновь воцарилась реакция.
Таким образом, буржуазные революции, неоднократно происходившие в Испании, не привели к коренным преобразованиям ее политического и социального строя. Они являлись, как правило, военными восстаниями, носили верхушечный характер; их руководители больше всего боялись пробудить к жизни активность народных масс и готовы были на компромисс с клерикально-помещичьей реакцией.
Западники и славянофилы
В 40-х годах XIX в. в русском общественном движении складывается буржуазно-либеральное течение, выражавшее интересы буржуазии и передовых помещиков. Представителями этого течения были западники. К ним относились
- ученые-историки С. М. Соловьев, К. Д. Кавелин;
- писатели И. И. Панаев, В. П. Боткин и другие.
Западники критиковали крепостничество, высказывались за отмену крепостного права, свободу слова, печати, конституционный строй. Но западники идеализировали капиталистические порядки, преклонялись перед буржуазным государственным строем. Они были противниками революции и социализма. Достигнуть буржуазного устройства они хотели путем мирных реформ, добиваясь отдельных уступок со стороны царизма. К западникам некоторое время примыкали Белинский и Герцен, составляя левое крыло этого течения. Другим общественным течением этого времени было славянофильство. Идейным вождем славянофилов
- был А. С. Хомяков,
- а наиболее активными представителями – два сына известного писателя С. Т. Аксакова, Иван и Константин Аксаковы, и другие.
Это были дворяне-помещики, понимавшие, что крепостное право изжило себя. Но, критикуя крепостнические порядки и предлагая отменить крепостное право, славянофилы боялись буржуазного развития, так как считали, что оно ведет к революции. Недостатки существующего строя они связывали с тем, что Россия отступила от «самобытного пути» развития. Виновником этого они считали Петра Великого, который будто бы насильственно повернул Россию на путь Запада и ввел чуждые русскому народу западные порядки. Славянофилы призывали восстановить патриархальные обычаи и порядки допетровской Руси. Это был реакционный призыв. Славянофилы отражали интересы тех помещиков, которые перед угрозой крестьянской революции в стране готовы были пойти на отмену крепостного права «сверху», царским самодержавием, но при этом они отстаивали право сохранить в руках помещиков землю и возможность эксплуатировать «свободных» крестьян. Между западниками и славянофилами происходили в 40-х годах ожесточенные споры, которые имели большое общественное значение, так как речь шла о путях дальнейшего развития России. Эти споры находили отражение и в литературе, и в искусстве, и в науке. Славянофилам и западникам, выражавшим взгляды дворянства и буржуазии, противостояли Белинский и Герцен. Они представляли формирующийся лагерь революционной демократии, защищавший интересы народных масс.
[custom_ads_shortcode1]
Петрашевцы
В 40-х годах XIX в. в России наступил некоторый подъем общественного движения. Вслед за Белинским и Герценом на борьбу с самодержавием поднималось новое поколение революционной молодежи. Наибольшее значение имела деятельность кружка петрашевцев, получившего свое название по фамилии его руководителя Михаила Васильевича Буташевича-Петрашевского (1821-1866). Этот кружок возник в 1845 г. Члены кружка (студенты, учителя, чиновники, литераторы) собирались по пятницам на квартире Петрашевского. Здесь разгорались жаркие споры, обсуждались политические новости, прочитанные книги. «Пятницы» Петрашевско-го приобрели большую популярность. На них бывали писатели
- М. Е. Салтыков-Щедрин,
- Ф. М. Достоевский,
- поэты А. Н. Плещеев,
- А. Н. Майков и многие другие.
Члены кружка создали коллективную библиотеку революционных книг. Они пропагандировали социалистические идеи, прибегая при этом к эзоповскому (иносказательному) языку, который, однако, был понятен современникам. Петрашевцы осуждали самодержавие и крепостной строй и мечтали о социалистическом устройстве будущего русского общества. Будучи социалистами-утопистами и не понимая законов общественного развития, они надеялись, что Россия может миновать стадию капитализма и сразу после революции прийти к социализму. В отличие от западноевропейских социалистов-утопистов петрашевцы призывали к революционным действиям против царизма. Кружки петрашевцев возникали также в Москве, Тамбове, Казани, Киеве и других городах. В общей сложности они охватывали несколько сот человек. Большой отклик в России получила революция 1848 г. во Франции, Германии, Венгрии и других европейских странах. Она вызвала страх в стане крепостников. Напугала она и русских либералов, которые поторопились заявить о своей преданности правительству. Напротив, народ и революционные круги встретили ее с горячим сочувствием. В 1848-1849 гг. усилились крестьянские волнения. Петрашевцы попытались создать на основе своих кружков тайное общество для непосредственной подготовки революции в России. Они разрабатывали планы крестьянского восстания и начали пропаганду революционных идей в народе. Правительство, узнавшее о деятельности петрашевцев из доноса агента III отделения, жестоко расправилось с ними. К следствию было привлечено более 100 человек; 21 человек был приговорен к смертной казни, остальные – к различным срокам каторги и ссылки. Приговоренные к смертной казни пережили весь ужас ожидания смерти: их привезли на площадь, троих из них (в том числе Петрашевского) привязали к столбам, на головы им надели мешки. Однако Петрашевский сорвал мешок, заявив, что он не боится смерти, может смотреть ей в глаза. Забили барабаны, раздалась команда… и только после этого была объявлена царская «милость» – смертную казнь заменили каторгой.
[custom_ads_shortcode2]
Т. Г. Шевченко.
Под благотворным влиянием передовых идей Белинского и Герцена развивались общественное движение и общественная мысль. Выдающийся и великий поэт и художник, выразитель дум и чаяний народа Тарас Григорьевич Шевченко (1814-1861), будучи сыном крепостного крестьянина, он испытал всю тяжесть крепостнического рабства. На волю его выкупили передовые русские люди. Произведения Шевченко (сборник стихов «Кобзарь», поэма «Гайдамаки») звали на борьбу с поработителями народа. Творчество Шевченко имело огромное значение не только в освободительной борьбе народа, но и в общероссийском революционном движении. Освобождение украинского народа он мыслил только в союзе с русским народом и призывал их объединить усилия в борьбе за свободу. Царизм жестоко наказал Т. Г. Шевченко. Его отдали в солдаты на 10 лет и отправили отбывать солдатскую каторгу в отдаленных гарнизонах Оренбургской степи. Расправа над Т. Г. Шевченко и петрашевцами вырвала из рядов русского общества ее лучших, наиболее энергичных революционных деятелей. Общественное и революционное движение 30-50-х годов XIX в. имело важное историческое значение. Революционеры – последователи декабристов нанесли новые удары по самодержавию и крепостничеству. Осознав ошибки декабристов, они вплотную подошли к признанию народной революции как основного средства борьбы за освобождение народа.
[custom_ads_shortcode3]
ВЛИЯНИЕ В. Г. БЕЛИНСКОГО НА ПЕРЕДОВУЮ МОЛОДЕЖЬ 40—50-х ГОДОВ (Извлечение из письма И. С. Аксакова)
Много я ездил по России: “имя Белинского известно каждому сколько-нибудь мыслящему юноше, всякому, жаждущему свежего воздуха среди вонючего болота провинциальной жизни. Нет ни одного учителя гимназии в губернских городах, который бы не знал наизусть письма Белинского к Гоголю, в отдельных краях России только теперь еще проникает это влияние и увеличивает число прозелитов. Тут нет ничего странного. Всякое резкое отрицание нравится молодости, всякое негодование, всякое требование простора, правды принимаются с восторгом там, где сплошная мерзость, гнет, рабство, подлость … грозят поглотить человека, осадить, убить в нем все человеческое. «Мы Белинскому обязаны своим спасением»,- говорят мне везде молодые честные люди в провинции. И в самом деле, в провинции вы можете видеть два класса людей: с одной стороны, взяточников, чиновников в полном смысле этого слова, жаждущих лент, крестов и чинов, помещиков, презирающих идеологов, привязанных к своему барскому достоинству и крепостному праву, вообще довольно гнусных. Вы отворачиваетесь от них, обращаетесь к другой стороне, где видите людей молодых, честных, возмущающихся злом и гнетом, поборников эманципации и всякого простора с идеями гуманными… И если вам нужно честного человека, способного сострадать болезням и несчастиям угнетенных, честного доктора, честного следователя, который полез бы на борьбу,- ищите таковых в провинции между последователями Белинского. А. И. ГЕРЦЕН О РЕВОЛЮЦИИ (Извлечение из посвящения книги «С того берега» своему сыну) Любезный Саша! Я посвящаю тебе эту книгу… Я нисколько не боюсь дать в твои отроческие руки этот, местами дерзкий, протест независимой личности против миросозерцания устарелого, рабского и полного лжи, против нелепых идолов, принадлежащих иному времени и бессмысленно доживающих свой век между нами, мешая одним, пугая других. Я не хочу тебя обманывать: знай истину, как” я ее знаю; тебе эта истина пусть достанется не мучительными ошибками, не мертвящими разочарованиями, а просто по праву наследства. …В твоей жизни придут иные вопросы, иные столкновения… в страданиях, в труде недостатка не будет… Мы не строим, мы ломаем; мы не возвещаем нового откровения, а устраняем старую ложь. Современный человек… ставит только мост,- иной, неизвестный, будущий пройдет по нем… Ты, может, увидишь его… не останься на этом берегу… Лучше с революцией погибнуть, нежели спастись в богадельне реакции. Религия революции, великого общественного пересоздания – одна религия, которую я завещаю тебе. Она без рая, без вознаграждения, кроме собственного сознания, кроме совести … Иди в свое время проповедовать ее к нам, домой: там любили когда-то мой язык и, может, вспомнят меня. Я благословляю тебя на этот путь во имя человеческого разума, личной свободы и братской любви! Твой отец.
§2. Репрессии второй половины 40-х годов и начала 50-х годов XX века1. Идеологические репрессии. Советскому руководству особенно много хлопот доставляла интеллигенция. Это была сила, способная указать обществу на необходимость преобразования существующего строя. Власти решили усилить идеологический и политический контроль над интеллигенцией, который в годы войны осуществлялся слабо. С лета 1946 года развернулась широкая идеологическая атака, предпринятая советским руководством якобы против тех, кто идеализировал капиталистический образ жизни и преклонялся перед Западом. Любое свободное мышление, которое не укладывалось в рамки коммунистической идеологии, считалось враждебной, буржуазной идеологией, неприемлемой для советского гражданина. Началом идеологических репрессий в художественной литературе и искусстве стало решение, принятое Центральным Комитетом Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) в 1946 году по поводу журналов «Звезда» и «Ленинград». Редакции этих журналов обвинялись в печатании аполитичных, безыдейных и идеологически вредных произведений. Нападкам особенно подверглись произведения писателя Михаила Зощенко и поэтессы Анны Ахматовой.
Центральный Комитет Коммунистической партии Грузии, который всегда покорно и усердно выполнял указания Москвы, в том же 1946 году провел заседание с участием редколлегии журнала «Мнатоби» и руководства Союза писателей Грузии. Ясно, что заседание «выявило» в работе журнала «Мнатоби» те же «ошибки и недостатки», на которые указывались в журнале «Звезда» и «Ленинград» и постановило «преобразовать» работу журнала. Руководство Грузии точь-в-точь повторяло принятые в Москве постановления и сразу же начинались поиски «пороков» в грузинской действительности.
Идеологические репрессии проникли и в науку. В тот период господствовал своеобразный феномен – творческие дискуссии, во время которых советское руководство навязывало свои, в большинстве своем, антинаучные воззрения. В период таких дискуссий тяжелый удар испытали на себе и грузинские исследователи.
Приспешники коммунистической идеологии с недоверием относились к грузинским ученым. Они обвиняли их в попытке насаждения буржуазной идеологии и в национализме.
2. Политические репрессии. Политические репрессии 50-х годов XX века были направлены в первую очередь против интеллигенции. И это было не случайно. Грузинская интеллигенция всегда вызывала недоверие у советского руководства и поэтому оно подозрительно относилось к ней, считая ее носительницей идеологии буржуазного «национализма», т.е. враждебной для советской власти силой.
Грузинская интеллигенция не избежала политической расправы и в послевоенные годы, когда в ней особенно сильно бушевали национально-патриотические чувства. Аресту подвергались по малейшему обвинению в участии в «националистическом» движении. Следствие велось за закрытыми дверями (иногда и вовсе не было следствия). Часто личность осужденного не разглашалась и держалась в тайне.
В 1948 году было арестовано 11 студентов Тбилисского государственного университета. 9 из них были осуждены и приговорены к 25 годам тюремного заключения. Это были: Джиджадзе Шота, Меладзе Алеко, Цинцадзе Жорес (Георгий), Залдастанишвили Тенгиз, Пачкория Отиа, Магулария Гиви и другие.
Их вина заключалась в том, что они боролись против советского оккупационного режима. Власти всячески стремились ослабить национальное движение и подавляли всякое проявление антисоветизма со стороны грузинской интеллигенции. Особо опасную силу в создании «нежелательной атмосферы» правительство усматривало в бывших военнопленных, вернувшихся из-за границы и в родственниках эмигрантов.
Эти люди владели информацией о жизни на Западе и могли рассказать об этом окружающим, своим близким и знакомым. В конце 1951 года был тайно разработан план выселения этих людей из Грузии. В число «нежелательных элементов» попали и совершенно невинные люди.
Операция по выселению была осуществлена за одну ночь – 25 декабря 1951 года. В специально подготовленные железнодорожные эшелоны, стоявшие в Тбилиси, Кутаиси, Сухуми и Батуми, было загнано около 20 тысяч человек, среди них женщины, старики и дети, и отправлены в Среднюю Азию и Казахстан. Часть из этих людей погибла в пути, другая часть – в Средней Азии и Казахстане, а оставшиеся в живых получили право возвращения на родину лишь в 1954 году.
Большую часть насильственно переселенных лиц составляла интеллигенция и члены их семей. Всех их определили на работу в колхозы и совхозы простыми рабочими и служащими.
В конце 1951 года началось т. н. «Мегрельское дело», которое не до конца раскрыто по сей день.
Это дело было сфабриковано по инициативе Иосифа Сталина и при его непосредственном участии. В последние годы своего правления Сталин с подозрением следил за Лавренти Берией, безудержно стремившегося к власти, и решил его убрать с дороги, поэтому существует предположение, что «Мегрельское дело» было специально подготовлено против Берии. Было составлено немало ложных обвинений по отношению к группе руководящих работников мегрельского происхождения.
Им помимо «мегрельского национализма» предъявили обвинение в попытке отделения Грузии от Советского Союза и присоединения к Турции, а также в связи с иностранной разведкой. Под арест были взяты: Михаил Барамия, Нино Жвания, Александр Мирцхулава и другие партийные работники мегрельского происхождения. Грузинская общественность прекрасно осознавала, что т.
н. «Мегрельское дело» – это провокация, но в условиях тотальной диктатуры вслух выразить свой протест никто не решался.
События, происшедшие в начале 50-х годов, еще раз показали, что политическое, экономическое, социальное и культурное положение страны требует проведения коренных преобразований. Следующая глава.
Великая Отечественная война победоносно завершилась. Сложнейшие проблемы, вставшие перед СССР после войны, решались испытанными в довоенное десятилетие способами. В 1946—1953 гг.
тоталитарная система достигла своего расцвета. Нанесенный войной ущерб был громаден. Погибли около 27 млн человек, было уничтожено не менее одной трети национального богатства СССР.
Первыми шагами стали проведение демобилизации армии, ее резкое сокращение (почти в 4 раза к 1948 г. ); перераспределение расходов в пользу мирных отраслей промышленности и переориентация производства на мирные нужды; восстановление 8-часового рабочего дня, ежегодных отпусков, отмена обязательных сверхурочных работ. Четвертый пятилетний план (1946—1950) ставил задачу восстановить и превзойти довоенный уровень народного хозяйства.
При этом первоочередная цель— восстановление и развитие тяжелой промышленности. Восстановление сельского хозяйства, легкой промышленности, отмена карточной системы, возрождение разрушенных городов и сел рассматривались как важные, но подчиненные главной цели задачи.
Тяжелая промышленность, согласно официальным показателям, достигла довоенного уровня в 1948 г.; в 1950 г. она превзошла его на 73%. Выросли объемы производства нефти, угля, металла, электроэнергии. Были построены новые промышленные предприятия. Сельское хозяйство достигло довоенных показателей к началу 50-х гг. Однако выйти на уровень, который обеспечивал бы бесперебойное снабжение страны продовольствием, оно не смогло. Обязательные госпоставки увеличивались, налоги росли, приусадебные участки сокращались. Восстановление народного хозяйства сопровождалось ужесточением командной экономики, основы тоталитарного общества. В 1947 г. была отменена карточная система распределения и проведена денежная реформа. В послевоенные годы власть сделала все возможное, чтобы не только сохранить, но и упрочить тоталитарную систему в стране. Проводя выборы руководство страны предпринимало усилия для того, чтобы свести на нет демократический импульс победы. Вновь начались репрессии: против советских военных, оказавшихся в немецком плену (из 5,5 млн человек почти 2 млн попали в места заключения), и жителей оккупированных областей. Следующие удары были нанесены по военным (арест маршала авиации А. А. Новикова, сподвижников маршала Г. К. Жукова и др.), партийной верхушке («ленинградское дело», расстрел Председателя Совета Министров СССР Н. А. Вознесенского, бывшего руководителя ленинградской парторганизации А. А. Кузнецова и др.), деятелям искусства (постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград», публичное шельмование А. А. Ахматовой и М. М. Зэщенко, разносная критика музыки Д. Д. Шостаковича, В. И. Мурадели, С. С. Прокофьева, залрет второй серии фильма С. Эйзенштейна «Иван Грозный» и др.), ученым (осуждение генетики, кибернетики, дискуссии по проблемам языкознания, философии, политэкономии и др.), представителям еврейской интеллигенции (убийство С. Михоэлса, кампания против «безродных космополитов»). В 1952 г. возникло «дело врачей», обвиненных в намеренно неправильном лечении вождей партии и государства. Таким образом, все элементы тоталитарной системы были в послевоенный период укреплены и усилены. Гайки были завинчены до предела. Дальнейшее ужесточение режима было невозможным. Наследники Сталина это ясно осознавали.
Источники:
