После громких побед, одержанных в Центральной Азии, монгольская знать устремила свои помыслы на завоевание Восточного Туркестана, Средней Азии и Казахстана. Монгольское государство отделяло от империи Хорезмшахов буферное владение, во главе которого стоял Кучлук-хан. Он был вождем найманов, бежавших на запад в результате поражения в 1204 г. от войска Темучина. Кучлук ушел в долину Иртыша, где объединился с меркитским ханом Тохтоа-беки. Однако после очередного разгрома в 1205 г. Кучлук с остатками найманов и кереитов бежал в долину р. Чу. В итоге длительной борьбы с местными тюркскими племенами и кара-китаями он утвердился в Восточном Туркестане и Южном Семиречье. Однако в 1218 г. огромная монгольская армия под командованием Джебе-нойона разгромила отряды Кучлук-хана. Чингисхан, покорив Восточный Туркестан и Южное Семиречье, вплотную приблизился к границам державы Хорезмшахов, в которую входили Средняя Азия и большая часть Ирана.
После захвата монголами значительной территории империи Цзинь хорезмшах Мухаммад II (1200-1220) отправил своих послов ко двору Чингисхана. Главной целью этой дипломатической миссии было получение сведений о вооруженных силах и дальнейших военных планах монголов. Чингисхан принял благосклонно посланцев из Хорезма, выразив надежду на установление интенсивных торговых связей с мусульманским Востоком. Он велел передать султану Мухаммаду, что считает его владыкой Запада, а себя – повелителем Азии. Вслед за тем он направил ответное посольство в Ургенч – столицу государства Хорезмшахов. Грозный воитель предложил через своих послов заключить договор о мире и торговле между двумя мировыми державами.
В 1218 г. монголы снарядили в Среднюю Азию крупный торговый караван, везший много дорогих товаров и даров. Однако по прибытии в пограничный город Отрар караван был разграблен и перебит.
Это стало удобным предлогом для организации грандиозного похода монгольской рати. Осенью 1219 г. Чингис-хан двинул свое войско с берегов Иртыша на запад.
Весть об этом встревожила султанский двор в Ургенче. Экстренно собранный высший государственный совет не смог выработать разумный план военных действий. Шихаб ад-дин Хиваки, ближайший сподвижник Мухаммада II, предложил собрать народное ополчение и всеми боевыми силами встретить врага на берегах Сырдарьи.
Предлагались и другие планы военных операций, но султан избрал тактику пассивной обороны. Хорезмшах и поддержавшие его сановники и полководцы, недооценивая осадное искусство монголов, полагались на крепость городов Мавераннахра. Султан принял решение сосредоточить основные силы на Амударье, подкрепив их ополченцами из соседних областей.
Мухаммад и его военачальники, засев в крепостях, рассчитывали напасть на монголов после того, как они рассеятся по стране в поисках добычи. Однако этот стратегический план не оправдался, что привело к гибели тысячные массы сельского и городского населения Казахстана, Средней Азии, Ирана и Афганистана.
Громадная рать Чингис-хана достигла осенью 1219 г. Отрара и после пятимесячной осады захватила его (1220 г.). Отсюда монголы двинулись вперед по трем направлениям. Один из отрядов под командованием Джучи-хана отправился для захвата городов в низовьях Сырдарьи. Второй отряд двинулся на покорение Ходжента, Бенакета и других пунктов Мавераннахра. Главные силы монголов под водительством самого Чингис-хана и его младшего сына, Тулуя, направились к Бухаре.
Монгольское войско словно огненный смерч обрушилось на города и селения Казахстана и Средней Азии. Повсюду они встречали отпор со стороны простых крестьян, ремесленников, пастухов. Героическое сопротивление чужеземцам оказало население Ходжента во главе с эмиром Тимур Маликом.
В начале 1220 г. после непродолжительной осады Чингис-хан взял, разрушил и сжег Бухару. Большинство горожан, за исключением перешедшей на сторону завоевателей местной знати и части взятых в плен ремесленников, было перебито. Случайно уцелевшие от резни жители были мобилизованы в ополчения для ведения осадных работ.
None Защитники Самарканда были перебиты; лишь часть искусных ремесленников избежала этой участи, но была угнана в рабство. Вскоре весь Мавераннахр оказался под властью монголов.
Создавшаяся критическая ситуация требовала срочных и решительных мер, но безвольный султан и его ближайшие сподвижники ничего не предпринимали для организации отпора врагу. Обезумев от страха, они сеяли панику, рассылая повсюду указы о невмешательстве мирного населения в военные действия. Хорезмшах принял решение спасаться бегством в Ирак. Чингис-хан послал отряд монгольской армии для преследования Мухаммада, ушедшего в Нишапур, а оттуда – в Казвин. Монгольская конница стремительно двинулась по следам хорезмшаха в Северный Хорасан. Отряды Джебе, Субедая и Тогучар-нойона овладели в 1220 г. Нисой и другими городами и крепостями Хорасана и Ирана. Спасаясь от преследования монголов, хорезмшах переправился на пустынный остров на Каспии, где и умер в декабре 1220 г.
В конце 1220 – начале 1221 г. Чингис-хан направил своих полководцев на завоевание Хорезма. Здесь в это время сосредоточились остатки султанской армии, состоявшие в основном из кипчаков. В Хорезме находились сыновья хорезмшаха Мухаммада, Ак-султан и Озлаг-султан, не желавшие уступать власть своему старшему брату, Джалал ад-дину. Силы хорезмийцев разделились на два лагеря, что облегчило монголам захват страны. В результате острых разногласий с братьями Джалал ад-дин был вынужден покинуть Хорезм, он пересек Каракумы и ушел в Иран, а оттуда – в Афганистан. Находясь в Герате, а затем в Газни, он начал собирать боеспособные антимонгольские силы.
В начале 1221 г. армия Чингис-хана под командованием царевичей Джучи, Угедея и Чагатая овладела почти всей левобер.ежной частью низовьев Амударьи. Монгольские отряды приступили к осаде Ургенча, взятию которого придавалось особое значение Чингис-ханом. Блокада города в течение шести месяцев не дала никаких результатов. Только после штурма Ургенч был захвачен, разрушен, а его остатки затоплены водами Амударьи (апрель 1221 г.).
Джалал ад-дин, собравший большую рать, оказывал монголам ожесточенное сопротивление. Летом 1221 г. он разбил тридцатитысячное войско монголов в бою в Перванской степи. Чингис-хан, обеспокоенный успехами Джалал ад-дина и повстанцев в Хорасане, лично выступил против него. Джалал ад-дин был разбит в сражении на берегу р. Инд и ушел в глубь Индии, где, однако, не получил поддержки местных феодальных владетелей, в частности делийского султана Шамс ад-дина Илтутмыша. Монгольские отряды тем временем подавили народные восстания и снова овладели Северным Хорасаном.
В октябре 1224 г. основной контингент армии Чингис-хана переправился через Амударью и двинулся в Монголию. Одной из важных причин ее ухода в Центральную Азию было восстание жителей Тангута. Чингис-хан передал дела управления (прежде всего налогового) Средней Азией хорезмийскому купцу Махмуду Яловачу (его наследники выполняли эти функции до начала XIV в.). Завоеватели поставили в покоренных областях края своих представителей власти, или главных управителей (даруга); в городах и крепостях содержали воинские гарнизоны.
Воспользовавшись уходом Чингис-хана в Монголию, Джалал ад-дин возвратился из Индии в Иран. Власть его была признана местными правителями – Фарса, Кермана и Персидского Ирака. В 1225 г. он взял Тавриз и объявил о восстановлении державы Хорезмшахов. При поддержке .городского ополчения Джалал ад-дин одержал в 1227 г. победу над монголами под Исфаханом, хотя и понес сам тяжелые потери. Одновременно, в течение ряда лет, он совершал походы против местных феодальных владетелей Закавказья и Передней Азии. Джалал ад-дин был храбрым полководцем, но не обладал гибкостью политического деятеля. Своим амбициозным поведением, грабительскими нападениями он восстановил против себя многих представителей местной знати и широкие слои населения. В 1231 г., не выдержав засилья хорезмийцев, поднялись ремесленники и городская беднота Гянджи. Джалал ад-дин подавил восстание, но против него образовалась коалиция правителей Грузии, Румского султаната, Ахлатского эмирата.
После смерти Чингис-хана (1227 г.) на курултае 1229 г. на престол Монгольской империи был возведен его сын Угедей (1229-1241). Продолжая завоевательную политику отца, великий хан (каан) приказал двинуть огромное войско в Хорасан и Иран. Монгольская армия под командованием нойона Чормагуна выступила против Джалал ад-дина. Опустошив Хорасан, она вошла в пределы Ирана. Под натиском монголов Джалал ад-дин отступил в Южный Курдистан вместе с остатками своих войск. В 1231 г. он был убит около Диярбакыра. Гибель Джалал ад-дина открыла путь монголам в глубь стран Ближнего и Среднего Востока.
В 1243 г. Хорасан и захваченные Чормагуном области Ирана по распоряжению Угедей-каана были переданы эмиру Аргуну. Он был назначен управителем (баскаком) в почти начисто опустошенном монголами крае. Аргун сделал попытку наладить экономическую жизнь и восстановить сельские поселения и города Хорасана. Однако такая политика встречала сопротивление привыкшей к грабежам монгольской степной знати.
Монгольское завоевание нанесло страшный удар развитию производительных сил покоренных стран. Огромные массы людей были истреблены, а оставленные в живых – превращены в рабов. “Татары, – писал историк XIII в.
Ибн ал-Асир, – ни над кем не сжалились, а избивали женщин, младенцев, распарывали утробы беременным и умерщвляли зародышей”. Сельские поселения и города стали руинами, и некоторые из них лежали в развалинах еще в начале XIV в. Земледельческие оазисы большинства регионов были превращены в кочевые пастбища и стоянки.
Пострадали от завоевателей и местные скотоводческие племена. Плано Карпини писал в 40-х годах XIII в. , что их “также истребили татары и живут в их земле, а те, кто остался, обращены в рабство”.
Рост удельного веса рабства при монголах привел к социальному регрессу покоренных стран. Натурализация хозяйства, усиление роли скотоводства за счет земледелия, сокращение внутренней и международной торговли привели к всеобщему упадку.
Страны и народы, завоеванные монголами, были поделены между отпрысками Чингис-хана. Каждому из них был выделен улус (удел) с определенным количеством войска и зависимыми людьми. Тулуй, младший сын Чингис-хана, согласно обычаю, получил в удел Монголию – коренное владение (юрт) отца. Ему была отдана в подчинение 101 тыс. воинов из 129 тыс. человек регулярной армии. Угедею, третьему сыну Чингис-хана, был выделен улус в Западной Монголии с центром на верхнем Иртыше и Тарбагатае. После возведения на трон в 1229 г. он поселился в Каракоруме – столице Монгольской империи. Наследникам Джучи, старшего сына Чингис-хана, отдали земли, расположенные к западу от Иртыша и “от границ Каялыка (в Семиречье) и Хорезма до мест Саксин и Булгар (на Волге), вплоть до тех пределов, куда доходили копыта татарских коней”. Другими словами, в этот удел вошли северная часть Семиречья и Восточный Дашти Кипчак, включая Нижнее Поволжье. Границы Джучиева улуса были расширены при Бату-хане, совершившем поход в Камскую Булгарию, на Русь и в Центральную Европу. После образования Золотой Орды центром улуса Джучидов стало Нижнее Поволжье. Чагатай, второй сын Чингис-хана, получил от отца 4 “тьмы” (или тумена, монг. “10 000”, а также “бесчисленное множество”), включавшие территории племен барлас и кунграт, и земли от Южного Алтая и р. Или до Амударьи. Его владения охватывали Восточный Туркестан, значительную часть Семиречья и Мавераннахр. Основная территория его улуса называлась Иль-Аларгу, центром которой был г.Алмалык.
В состав владений Чагатая вошла, таким образом, значительная часть Средней Азии и Восточного Казахстана. Однако его власть распространялась непосредственно на кочевых монголов и покоренные ими степные тюркоязычные племена, фактическое управление в западных областях Чагатайского улуса осуществлялось согласно приказу Чингис-хана Махмудом Яловачем. Избрав своей резиденцией Ходжент, он правил в крае с помощью военных контингентов монгольских баскаков и даругачи (или даруга).
Положение оседлого населения Мавераннахра после нашествия Чингисхана было весьма тяжелым. Господство чужеземцев сопровождалось актами грубого насилия, вымогательства и ограбления мирных жителей. В этом монгольской аристократии помогала среднеазиатская знать, перешедшая на сторону завоевателей. Засилье пришлых и местных феодалов привело к восстанию народных масс Бухары. В 1238 г. поднялись на борьбу сельские жители Тараба – одного из селений в окрестностях Бухары. Повстанцев возглавил мастер по выделке сит Махмуд Тараби. Собрав крестьянские отряды, он вступил в Бухару и занял дворец управлявшей городом династии садров. Однако вскоре повстанцы были разгромлены, в сражении с монгольской армией погиб Махмуд Тараби. После этого Махмуд Яловач был отозван в Каракорум и смещен с поста. Вместо него был назначен его сын Масуд-бек.
В конце 40-х – начале 50-х годов XIII в. начались ожесточенные усобицы и борьба за власть между потомками Чингис-хана. Располагая значительными военными силами и экономическим могуществом, они всячески стремились к независимости.
В основе этого процесса лежало также дальнейшее развитие удельной феодальной системы в Монгольской империи. Отсутствие прочных хозяйственных, политических и культурных связей, разноплеменный характер империи, борьба покоренных народов против своих поработителей вели к распаду на самостоятельные государства обширной Монгольской державы.
Чагатай, будучи старшим в чингисидском роду, пользовался большим авторитетом и влиянием, и хан Угедей не принимал без его согласия важных решений. Чагатай назначил своим наследником Кара Хулагу – сына своего брата, Матугэна. После смерти в 1241 г. Угедея, а затем Чагатая в результате острого противоборства в 1246 г. великим ханом стал Гуюк (1246-1248). Правителем Чагатайского улуса был провозглашен Есу Мункэ. Кара Хулагу был отстранен от власти объединившимися наследниками улусов Чагатая и Угедея. Однако после смерти Гуюка вспыхнуло пламя новой Междоусобной смуты. В ходе ожесточенной борьбы между потомками Угедея и Тулуя к власти пришел Мункэ (1251-1259), старший сын Тулуя. Многие царевичи из кланов Чагатая и Угедея были казнены. Правительницей Чагатайского улуса стала Оркына, вдова Кара Хулагу (ум. в 1252 г.).
Монгольская империя в середине XIII в. была фактически разделена между наследниками Тулуя и Джучи. Пограничные рубежи владений Бату, сына Джучи, и великого хана Мункэ проходили пор. Чу и Таласу. Семиречье оказалось под властью Мункэ, а Мавераннахр на время попал в руки Джучидов.
В 1259 г., после смерти Мункэ, произошел новый виток феодальных усобиц в Монгольском государстве, завершившийся провозглашением Хубилая, брата Мункэ, верховным правителем Монгольской империи (1260 г.).
Чингисидская держава рассматривалась как собственность правящей династии, ее многочисленных представителей. Великий каан имел широкие прерогативы, сочетая в одном лице военную, законодательную и административно-судебную власть. В политической структуре Монгольской державы сохранился курултай – совет кочевой знати под эгидой Чингисидов.
Формально курултай считался высшим органом власти, на котором избирался верховный хан. Курултай решал вопросы мира и войны, внутренней политики, рассматривал важные споры и тяжбы. Он собирался, однако, фактически лишь для утверждения решений, заранее подготовленных кааном и его ближайшим окружением.
Советы монгольской знати собирались вплоть до 1259 г. и прекратились лишь со смертью Мункэ-хана.
Монгольская империя, несмотря на существование верховной ханской власти, состояла реально из ряда самостоятельных и полузависимых владений, или уделов (улусов). Улусные правители – Чингисиды – получали доходы и подати со своих уделов, содержали собственный двор, войска, гражданскую администрацию. Однако им обычно не разрешалось вмешиваться в дела управления земледельческих областей, на которыми верховные ханы назначали специальных чиновников.
Правящий слой монгольских улусов состоял из высшей знати во главе с прямой и боковыми ветвями чингисидской династии. Гражданское управление в уделах осуществлялось над оседлым населением с помощью старой местной бюрократии. В государстве Чагатаидов при Масуд-беке была проведена денежная реформа, сыгравшая важную роль в подъеме экономики Средней Азии.
В отдельных случаях гражданское управление в государстве Чагатаидов осуществлялось с помощью старых династов, носивших титул “малик”. Такие правители имелись в ряде крупных областей и городов Мавераннахра, в частности в Ходженте, Фергане, Отраре. В завоеванные области и города Средней Азии и Восточного Туркестана назначались и собственно монгольские власти – даруга.
Первоначально их власть ограничивалась исполнением военной функции на местах, но с течением времени их прерогативы значительно расширились. Даруга стали выполнять обязанности по переписи населения, рекрутированию войск, устройству почтовой службы, взиманию и доставке налогов в ханскую орду.
Основная масса кочевого и оседлого населения Чагатайского улуса находилась на различных стадиях феодального строя. Наиболее развитыми феодальные отношения были в земледельческих областях, сохранивших прежние социально-экономические институты. Кочевое население, состоявшее из собственно монгольских и покоренных тюркоязычных племен, находилось на раннефеодальной стадии развития с сильными пережитками родо-племенного строя. Номады были обязаны нести военную службу, выполняли различные повинности и уплачивали налоги в пользу своих господ. Кочевники разделялись на десятки, сотни, тысячи и “тьмы”, к которым были прикреплены. Согласно уложениям Чингис-хана, они не имели права на переход от одного владетеля или начальника к другому. Самовольный переход либо бегство карались смертью.
Монгольские араты уплачивали налоги в пользу своей знати и верховного ханского двора. В правление Мункэ с них собирали так называемый купчур в размере: 1 голова скота со 100 голов животных. Купчур уплачивался и крестьянами, а также ремесленниками и горожанами.
Кроме того, земледельческое население вносило поземельный налог – харадж и другие подати и сборы. Сельские жители уплачивали, в частности, особый натуральный сбор (тагар) на содержание монгольского войска. Они должны были также нести повинность по содержанию почтовых станций (ямов).
В начале XIV в. значение рода Чагатаидов в Средней Азии и Семиречье быстро возрастало. Чагатаидские правители стремились к централизации власти и к дальнейшему сближению с оседлой знатью Мавераннахра.
Кебек-хан (1318-1326) старался восстановить городскую жизнь, наладить земледельческое хозяйство и торговлю. Он провел денежную реформу, которая копировала аналогичную реформу хулагуидского правителя Ирана Газан-хана. Введенная им в 1321 г.
в обращение серебряная монета стала известна как “кебеки”. В нарушение древних традиций кочевых монголов Кебек-хан отстроил в долине р. Кашкадарьи дворец (монг.
карши), вокруг которого вырос город Карши. Эти нововведения встречали упорное сопротивление со стороны отсталых патриархальных слоев монгольской аристократии. Поэтому реформы Кебек-хана имели в целом ограниченный характер.
При брате и преемнике Кебек-хана, Тармаширине (1326-1334), был сделан следующий шаг к сближению с местной знатью – провозглашение ислама официальной религией. Тармаширин пал жертвой кочевых монголов, державшихся патриархальных традиций и языческих верований.
В конце 40-х – 50-х годах XIV в. Чагатайский улус распался на ряд самостоятельных феодальных владений. Западные области государства были поделены между вождями тюрко-монгольских племен (барласов, джелаиров, арлатов, каучинов).
Северо-восточные территории Чагатайского улуса обособились в 40-х годах XIV в. в самостоятельное государство Могулистан. В его состав вошли земли Восточного Туркестана, степи Прииртышья и Прибалхашья.
Основное население Могулистана состояло из скотоводческого населения – потомков смешанных тюрко-монгольских племен. Среди них были канглы, кереиты, арлаты, барласы, дуглаты, из среды которых происходил местный ханский род. В 1348 г. знать восточных областей Чагатайского улуса избрала в качестве верховного хана Тоглук-Тимура. Опираясь на верхушку дуглатов и другие кланы, он подчинил Семиречье и часть Восточного Туркестана. Тоглук-Тимур принял ислам, заручился поддержкой мусульманского духовенства и начал борьбу за обладание Мавераннахром. В 1360 г. он вторгся из Семиречья в долину Сырдарьи, но разногласия между военачальниками прервали его дальнейшее продвижение в глубь среднеазиатского Двуречья. Ранней весной следующего года Тоглук-Тимур снова выступил в поход на Мавераннахр, где на сторону монголов перешел Тимур, получивший ранее от Тоглук-Тимура в удел г. Кеш (Шахрисабз). Могулистанская армия заняла Самарканд и продвинулась на юге до горных хребтов Гиндукуша. Однако власть Тоглук-Тимура в Мавераннахре оказалась непродолжительной. Вскоре он возвратился в Могулистан, что было использовано местными кочевыми вождями для свержения его сына, Ильяс-Ходжи, оставленного в крае в качестве наместника. Против него выступил и Тимур в союзе с чагатаидом, правителем Балха эмиром Хусейном. Ильяс-Ходжа бежал в Могулистан, где началась смута после смерти Тоглук-Тимура.
В 1365 г. Ильяс-Ходжа напал на Мавераннахр и одержал победу над Хусейном и его союзником Тимуром в битве на берегу Сырдарьи. Ограбив города и селения Ташкентского и других оазисов, могулистанская армия направилась к Самарканду. Ильяс-Ходжа не смог овладеть городом, его оборону организовали сами жители, во главе которых были и сербедары. Ильяс-Ходжа был вынужден уйти обратно в Семиречье. Источники:
1. История Востока; Издательская фирма “Восточная литература” РАН, Москва, 1997 См. также:
Образование монгольского государства
В начале XIII в. в Центральной Азии образовалось монгольское государство. Территория, занятая монгольскими племенами, тянулась от Байкала, верховьев Енисея и Иртыша на севере и доходила до южных районов пустыни Гоби.
По имени одного из их главных племен монголы носили также название татар. Все эти племена занимались скотоводством, а на севере в таежных районах также и охотой. В XII в.
первобытнообщинный строй у монголов начал распадаться и происходил процесс Феодализации Из среды рядовых общинников-скотоводов («карачу» — «черные» люди) стали выделяться нойоны — феодализирующаяся родо-племенная знать, обладавшая большими пастбищами и стадами скота. Опираясь на свои дружины нукеров (воинов), нойоны подчиняли себе и эксплуатировали рядовых скотоводов, отдавая им на выпас свой скот и экспроприируя часть их молодняка. Нойоны имели также рабов, захватываемых во время войн.
Стремясь к укреплению власти над закабаляемыми ими рядовыми соплеменниками-скотоводами, нойоны провозгласили на своем съезде (курултае) в 1206 г. на р. Ононе всемонгсльским ханом одного из своих воинственнейших представителей — Темучина, который получил имя Чингис-хана (великого хана).
В руках Чингисхана сосредоточилась огромная власть. Управление отдельными частями своего государства он осуществлял через своих родственников, которым была подчинена вся местная знать с их нукерами и всей массой зависимого населения. Вся общественно-государственная структура монголов была в теснейшей связи с организацией войска, которое делилось на «тьмы» (10 ООО), «тысячи», «сотни» и «десятки».
Характерной чертой монгольской военной организации burnt жесточайшая дисциплина и беспрекословное выполнение приказаний вышестоящих начальников. За побег одного воина предавался смерти десяток, за отступление десятка такую же кару несла вся сотня. Монгольская военная организация и вся система управления была сильным средством для удержания в повиновении эксплуатируемой массы рядовых скотоводов и помогала в завоееании территории других народов.
Записи обычного права монголов стали называться «Яса». Монгольский феодализм развивался в Форме экстенсивного кочевого скотоводства, феодализирующаяся знать стремилась к овладению новыми пастбищами, новыми источниками обогащения через организацию граби-тельских походов на земли соседних народов. В тогдашних исторических условиях объектом грабительских походов монгольское знати стали прежде всего соседние земледельческие народы, находившиеся на значительно более высоком уровне социально-экономического и культурного развития.
К 1211 г. монголы завоевали земли бурят, якутов, киргизов и уйгуров. В результате вторжения в Северо-Западный Китай и занятия в 1215 г.
Пекина они взяли на свое вооружение китайскую военную технику и средства передвижения, стали употреблять стенобитные, камнеметные и огнеметные орудия. Завоевательным походам монголы предпосылали тщательную разведку через купцов, послов и пленных по сбору сведений о военно-политическом и экономическом потенциале других стран.
[custom_ads_shortcode1]
Завоевание Чингис-ханом Средней Азии
Летом 1219 г. , собрав почти двухсоттысячное войско, Чингис-хан начал завоевание Средней Азии. Предлогом для вторжения послужило истребление в г.
Отраре монгольского торгового каравана. Разгромив найма-нов и овладев главными городами Семиречья — Баласуганом и Кашгаром, — Чингис-хан двинул свои основные силы по течению р. Сыр-Дарьи на Бухару и Самарканд.
Правитель Хорезма, крупнейшего в Средней Азии государства, хорезмшах Мухаммед имел в общей сложности сил не менее Чингис-хана, но из-за феодальных распрей со своими могущественными вассалами не смог организовать должного сопротивления захватчикам. Каждый город защищался только силами своего гарнизона, горожан и сбегавшимся в него окрестным населением. К тому же местная феодальная верхушка вместе с мусульманским духовенством и правителями городов часто шли на сговор с захватчиками во имя своих узкоклассовых интересов и предавали интересы народа.
Так сдал Самарканд монголам его правитель Тугай-хан, несмотря на наличие стотысячного гарнизона воинов и решимость горожан защищать свой город до конца. Героическое сопротивление монголо-татарскому нашествию оказали народные массы, самоотверженно защищавшие свои селения и города. Особенно прославилось борьбой с захватчиками население Ходжента (ныне Ленинабад), которым руководил местный военачальник Тимур-Мелик.
Героизм защитников Ходжента и Тимур-Мелика народ воспел в своих сказаниях. Мужественно обороняли свои города жители Хорезма, Ургенча, Мерва и др.
В течение 1219 — 1221 гг. монгольскими завоевателями было уничтожено множество среднеазиатских селений и городов (Самарканд, Ургенч, Мерв и др.). В прошлом богатые земледельческие районы Семиречья превратились в пастбища. Почти полному разрушению подверглась создававшаяся веками система орошения, заглохли многие оазисы. На завоеванных землях монголы вводили жестокий режим поборов, население принуждали участвовать в военных походах. Жители захваченных монголами городов подвергались почти полному истреблению, за исключением искусных ремесленников, уводимых в плен в Монголию. В результате завоевания началось заселение захваченных районов тюр-ко-монгольскими кочевыми племенами, создавалось типичное в дальнейшем для стран Средней Азии и Ближнего Востока сосуществование оседлого земледелия и экстенсивного скотоводческого кочевого хозяйства с присущим ему более низким уровнем общественных отношений, что значительно затормозило дальнейшее развитие производительных сил в этих странах.
[custom_ads_shortcode2]
Завоевание монголами Закавказья и Северного Кавказа
После завоевания Средней Азии и отвода основных своих сил вместе с награбленными сокровищами в Монголию Чингис-хан направил значительные силы под командованием Джебе и Субедея для покорения Ирана и Закавказья. Опустошив Северный Иран, монголо-татары вторглись в Азербайджан, сметая с лица земли селения и города (Марагу, Ардебиль, Хой, Нахичеван, Бейлакан и др. ).
Героическое сопротивление захватчикам оказали жители столицы ширваншахов — Шемахи. Монголо-татарам удалось разбить объединенное грузино-армянское войско, но возраставший отпор захватчикам со стороны грузинского народа заставил их покинуть пределы Грузии. После этого войска Джебе и Субедея, пройдя через Северный Дагестан мимо Дербента, ворвались на северо-кавказскую предгорную равнину, где разгромили кочевавшие там половецкие орды и алан.
После кровопролит-ной битвы на р. Калке с полками русских князей Субедей отвел свои войска на соединение с главными силами Чингис-хана. Вскоре после первого нашествия монголов с юга в страны Закавказья вторгся с собранными в Месопотамии большими силами сын хорезмшаха Мухаммеда Джелаль ад-Дин, который надеялся возместить потерю Хорезма захватом новых земель на Кавказе.
Ему удалось овладеть Азербайджаном и Арменией, разбить объединенные силы грузин и армян, захватить в 1226 г. Тбилиси, христианское население которого было уничтожено. В 1230 г.
армяне объединили свои силы и с помощью крестоносцев и других союзников нанесли ему поражение, вытеснив его из своей страны. После смерти Чингис-хана (в 1227 г. ) монгольские феодалы на курултае в Каракоруме решили продолжить завоевательные походы на запад: в сторону Закавказья и стран Ближнего Востока, а также в сторону Руси и далее в глубь Европы.
Одна часть монгольских сил была сосредоточена в Средней Азии под командованием внука Чингис-хэна Батыя, а другая — насевере Ирана под начальством Чармагана, военачальника нового великого хана монголов Угедея. В 1231 г. монголы разгромили войска Джелаль ад-Дина и заняли Азербайджан.
В 1240 г. они захватили ВосточнуюТрузию, а к 1243 г. Армению.
Накануне вторжения Батыя на Русь его силы захватили земли народов Северного Кавказа. Так, к середине XIII в. народы Кавказа оказались под тяжким игом монголо-татарских ханов.
В 1258 г. Закавказье вошло в состав государства Ильханов (или Хулагидов), занявшего обширную территорию от Дербента до Персидского залива. Больше половины Северного Кавказа оказалась под властью другого монгольского государства — Золотой Орды.
Б. А. Рыбаков – «История СССР с древнейших времен до конца XVIII века».
– М. , «Высшая школа», 1975.
За десять дней укладки полов в бане, покраске миниатюр, походов за грибами и прочего бездействия социальный капитал упал в ноль. Пора реабилитироваться и сделать вторую часть статью о Монгольской империи, поскольку в первый раз было описано только становление империи. Да и история её весьма интересна. С первой частью можно ознакомиться здесь http://tetja-diana.livejournal.com/42997.html, а мы продолжим.
Средняя Азия и Ближний Восток. Господство на века Итак, давайте сначала узнаем, какова была на тот момент геополитическая обстановка в регионе. В Средней Азии тогда, по сути, там было только два государства — Великий Хорезм и Арабский халифат, оба довольно мощные. Халифат тогда уже начал терять позиции в Испании и Африке, а вот Хорезм стоял твердо. Действующая армия Хорезма насчитывала пятьсот тысяч(!) солдат. По сути, Хорезм мог перемолоть армию Чингисхана и даже не заметить. Но, увы, на троне сидел не тот человек.Средняя Азия в тот период представляла из себя проходной двор для тюркских племён, путешествующих туда-обратно и попутно вырезающих друг друга и всех, кого ни попадя. В городах же сидело с далёкой древности ираноязычное население, медленно растворяющееся в тюркских волнах.При дворе же самого Хорезм-шаха племенной конфликт был еще более сильным. Хорезм, объединивший всю эту мешанину, был интернациональным государством, но два тюркских народа были наиболее влиятельны — это кипчаки и туркмены. Так уж вышло, что позиции кипчаков оказались сильнее, и сын Хорезм-шаха был выкинут на окраину Хорезма, так как был сыном туркменки. Тем не менее, позиции при дворе он сохранил, и пользуясь доверием отца, мог вмешиваться в войну.Как и всякий народ того времени, кипчаки, несмотря на оседлый образ жизни, иногда испытывали жгучее желание устраивать набеги на соседей. Настроение передавалось от низов наверх, до самого окружения Хорезм-шаха. И в один прекрасный момент шах повелел: быть походу. И понеслось…Вскоре армия Хорезма в сорок тысяч человек напала на армию монголов численностью в двадцать тысяч. Сражение началось, Хорезм-шах лениво попивал чаёк, глядя на то, как кипчакские части окружают врага… а через десять минут уже бежал с поля боя со всей доступной ему скоростью. Монголы опрокинули кипчаков, ударили в центр, и лишь вовремя подтянутые резервы остановили их продвижение.Тем временем на другом фланге, которым командовал сын шаха Джелаль-ад-Дин, туркменские части отбили атаки монголов, загнали их в солончак и устроили котёл. Резня на обоих флангах продолжалась до самой ночи. А утром, когда Хорезм-шах горел желанием продолжить сражение, он не обнаружил никого: монголы успешно отступили под прикрытием темноты. Хорезмцы после этой битвы засчитали себе победу.Войско Хорезма поредело чуть более, чем наполовину. Войско монголов — чуть менее, чем полностью. И это была только проба сил.Чингисхан предложил Хорезм-шаху мир-дружбу-союз. Но гордый шах ханского посла (одного из ближайших советников) убил, чем фактически развязал войну.
- Что касается монгольских послов вообще, то тут над гениальностью Чингисхана хочется рыдать в подушку слезами умиления. Дело в том, что убийство посла во все века было чем-то ужасным, а уж в средневековье так и вовсе, и объявление войны за такое дело было вполне оправданным по международным нормам. Но это красивое правило не учитывало одной «мелочи» — послов, склонных к суициду. Точнее к гибели за общее дело. В общем, послы Чингисхана вели себя крайне вызывающе. Склонные отстаивать свою честь и не терпящие оскорблений средневековые аристократы не могли не реагировать на эти провокации, и в итоге, монгольских послов убивали регулярно, и каждый раз Чингисхан или один из его преемников в своей юрте радостно потирал руки, ибо они у него становились полностью развязанными.
Шах ещё не верил в серьезность заявления Чингисхана, но на всякий случай послал в приграничные города войска. И это ему помогло. На пути войска Чингисхана, которое, кстати, было весьма многочисленным, встал Отрар — средних размеров город торгового значения.
В гарнизоне Отрара состояло тридцать тысяч бойцов под предводительством Каир-хана — одного из самых адекватных отпрысков кипчакского рода. Отрар стал больной темой для Чингис-хана почти на полгода. Этот город монголы взяли только с помощью живого щита из пленных.
Оставалась только цитадель, в которой держались пара сотен человек. Чуда не произошло — цитадель была взята спустя ещё два месяца. Ворота открыл предатель.
По иронии судьбы, к Ходженту бросили именно те части, которые больше всего пострадали при штурме Отрара, и брать штурмом стены нового города под стрелами солдат Хорезма им не хотелось. Поэтому поначалу они сами чуть было не оказались в положении осажденных. Видя такое, Чингисхан послал туда более приличные войска, включая китайцев с их боевыми машинами. Когда стены были проломлены, а через Сырдарью уже переправился авангард монголов, Тимур-Мелик вывел войска из города и начал разумно отступать, меняя прикрытие. Большая часть монголов бросилась за ним… Из них вернулись только двое… Правда, и от гарнизона Ходжента, собственно, только сам Тимур-Мелик и остался. Впоследствии, он сумел вернуться к Хорезм-шаху, чтобы доложить о падении Ходжента. Ходжент был довольно серьезной крепостью, находившейся в излучине Сырдарьи. А вот гарнизон в нём был раза в три меньше, нежели в Отраре. Однако это с лихвой компенсировалось комендантом — лучшим полководцем Хорезм-шаха Тимур-Меликом. Увы, этот достойный человек поддержал Джелаль-эд-Дина на военном совете и попал в опалу. Но казнить такого полезного человека было шаху не с руки, вот он и придумал полководцу почётную ссылку.
Уже наслышанные о силе монголов жители этого города решили не испытывать судьбу и сопротивлялись очень недолго. Через неделю город был сдан монгольским войскам — кстати, возглавляемым лично Чингис-ханом. Увы, тот не оценил такого жеста доброй воли, и участь бухарцев немногим отличалась от обычной участи взятого монголами среднеазиатского города. Одним прекрасным утром все население погнали из города и начался отбор: специалисты отправлялись в орду, сильные с виду — в рабство (каждый монгольский воин в среднем уносил по 3-5 человек), ни на что ни годные — вырезались на месте или отправлялись пушечным мясом, в данном случае, на осаду Самарканда.
В эту крепость Хорезм-шах перетащил свою резиденцию из старой столицы — Гурганджа. Приведя туда огромный гарнизон и даже боевых слонов, он принялся ожидать подхода монголов, уверенный в победе превосходящими силами.
Но мусульманское духовенство через пару дней открыло монголам ворота города. Разумеется, население не миновал геноцид, хотя само духовенство особо не пострадало. Монголы вообще щадили духовенство, и это преследовало многие цели: не прогневить на всякий случай чужих богов, приобрести малой ценой неслабых союзников на покорённых землях, пятую колонну, как в описываемом случае, и т. д.
По хитрому плану Хорезм-шаха, пока войска Хорезма в городах должны были сдерживать монголов, тот должен был собирать новое, огромное войско в Иране. Не вышло. Собрав лишь двадцать тысяч солдат, он был настигнут войском монголов примернов таком же количестве. Что характерно, битва закончилась уничтожением обеих сторон. Хорезм-шах наконец-то понял, что его сын был прав, вызвал Джелаль-эд-Дина к себе, объявил его новым Хорезм-шахом, а сам уехал на остров в Каспийском море, где и умер.
Проблеск надеждыДжелаль-эд-Дин
Джелаль-эд-Дин был тем единственным, кто очень хорошо понимал, что творится с родным Хорезмом и что в этой ситуации делать. Территория Хорезма с каждым взятым городом сжималась, а авангард монголов уже подступил к Гурганджу, который вновь стал столицей Хорезма.
С тем, что осталось от Хорезм-шахова войска, Джелаль-эд-Дин атаковал монгольский авангард, который к тому же вёл караван с осадными машинами. Сопровождение было раскидано, караван был ограблен и разбит почти полностью. Захваченная еда и осадные машины очень пригодились Гурганджу потом, во время обороны.
Пока Тимур-Мелик, который поехал вместе с новым Хорезм-Шахом, собирал новое войско, привлекая всех, кто мог хотя бы держать копьё, Джелаль-эд-Дин со своим летучим отрядом метался по стране, грабя караваны монголов (надо сказать, костяк этого отряда как раз и состоял из профессиональных грабителей, до войны промышлявших этим в пустыне, так что толк в этом деле они знали) и истребляя их отряды. Местные жители, видя это, начали сами партизанить против монголов, и таким образом почти половина завоеванных территорий Хорезма была отвоёвана. А тем временем из Гурганджа выступил Тимур-Мелик с шестидесяти тысячным войском. Всё так хорошо начиналось…Одна из немногих крупных неудач монголов в Средней Азии. Чингисхан послал около пятидесяти человек под командованием своего сводного брата, дабы разбить Джелаль-эд-Дина.
Место Джелаль-эд-Дин выбрал очень удачное — каменистое ущелье, в котором невозможно было провести кавалерийский раш — главное оружие монголов. Хорезмские юниты стояли с луками и отстреливали монголов. К третьему дню войско монголов было истощено настолько, что попыталось отступить на измотанных лошадях.
Но солдаты Джелаль-эд-Дина, будучи спешенными, оседлали совершенно свежих лошадей и провели контратаку. Итог — менее двухсот человек из пятидесяти тысяч вернулись к Чингисхану.
Потерпев такое оглушительное поражение, монголы забеспокоились. Посылать ещё одно войско было уже страшно, поэтому Чингисхан применил тактику, актуальную еще для Александра Македонского — подкуп союзников врага. В результате, войско Джелаль-эд-Дина уменьшилось ровно вполовину.
Полководец дураком не был и таким войском не собирался бодаться с Чингисханом. Он принял решение отступать к Индии, где рассчитывал запросить помощи. Отступал он ровно до тех пор, пока ему не преградила путь речка Инд.
Переправы не было, понтоны наводить тогда еще не умели, а лодок и кораблей катастрофически не хватало. А монголы уже наступали туркменам на пятки… Выбора не было. Солдаты Джелаль-эд-Дина приготовились к битве.
Чингисхан и Джелаль-эд-Дин атаковали одновременно. Первый на острие атаки поставил «бешеных» — элитный корпус монголов. Второй — свой летучий отряд.
Неожиданно «бешеных» опрокинули, и они бежали. Бежать пришлось и Чингисхану. Но при этом не дремали его полководцы, и, когда «бешеных» отогнали довольно далеко, ударили по войскам Джелаль-эд-Дина одновременно с обоих флангов.
Армия Джелаль-эд-Дина попала в котёл. Но лёгкой победы не получилось, получилась мясорубка с тысячами трупов с обеих сторон. Что характерно, Джелаль-эд-Дин выжил.
Он бросился в Инд, переплыл его, после чего отправился-таки в Индию, собирать новое войско. Так он до самой смерти нападал на монголов, уничтажая мелкие отряды и захватывая крепости.
Монголы, придя уже огромным войском (около двухсот тысяч солдат, которых вели три сына Чингисхана, каждый из которых хотел взять Гургандж раньше своих братьев), начали штурмовать стены. Гарнизон и ополченцы расстреливали их со стен. Каждый штурм оборачивался кровавой баней. Потеряв пятьдесят тысяч на троих, братья сменили тактику и начали обстреливать Гургандж из китайских метательных орудий. Но тут выяснилось страшное: камней не нашлось! Бомбардировки закончились уже на следующий день. (Позднее придумали вырубать снаряды из дерева, и, вымачивая их в воде, метать. Но это потом.) В конце концов, хан Джучи, старший сын Чингисхана сумел-таки захватить стены со своего направления, но это ему ничего не дало. Часть города монголы захватили, но гарнизон напрягся, контратаковал и выпихнул их оттуда. После нелёгкой победы над Джелаль-эд-Дином монголы подступили к Гурганджу. Они надеялись на то, что он, как и Бухара с Самаркандом, сам откроет им ворота. Но в Гургандже жили другие люди — кузнецы, медники, оружейники, пастухи. Они были побойчее, чем изнеженные купцы из Бухары, а посему ворота они не открыли и приказали убивать всех, кто хотел это сделать. Гарнизон в Гургандже (столица бывшая же!) тоже был довольно силён.
Наконец, опять же некий инженер догадался изменить русло реки, протекавшей неподалеку от Гурганджа. Река смыла уже полуразрушенные стены. Улицы города превратились в реки.
Монголы вплыли в город. Монголы несли огромные потери, продвигаясь вперед. И всё же медленно, квартал за кварталом, они захватывали Гургандж, теряя огромное количество людей.
Монголы уложили под Гурганджем, хотя в основном в нём, более ста сорока тысяч человек, чтобы получить затопленный и разрушенный город. Но всё же это была победа. Великий Хорезм пал.
Такие вот серьёзные дела в Средней Азии. В последующих выпусках хотелось бы рассмотреть отношения Монгольской Империи и Руси (да-да, то самое Иго, которого, как я часто слышу, на самом деле не было), а также постепенное угасание империи. Но об этом в другой раз.
Источники:
