ЗАВОЕВАНИЯ КИРА ВЕЛИКОГО(VI век до н. э.)Правитель маленького государства Фарс на юго-западе современного Ирана Кир II Куруш легко завоевал могущественную Мидию, свергнув с престола царя Астиага, чья дочь была матерью Кира. Это произошло в 559 году. Ранее мидийцы сокрушили Ассирию и Урарту. Но мидийская знать восстала против Астиага и предпочла пригласить на престол его внука — царя маленького соседнего царства, жителей которого стали называть персами, а всю страну, которая оказалась под властью Кира и основанной им династии Ахеменидов, — Персией. Опираясь на персов и мидян, новый царь завоевал едва ли не весь цивилизованный мир, известный к тому времени, создав первую в истории мировую империю.
Персидское войско состояло из пехоты, кавалерии и боевых колесниц. Пехоту составляли общинники, для которых служба в армии являлась государственной повинностью. Всадники были людьми знатными, равно как и те, кто шел в бой на колесницах.
Для того, чтобы служить в кавалерии, надо было иметь средства, достаточные для покупки лошади, не говоря уж о боевых колесницах. Кроме того, в персидскую армию входили ополчения покоренных племен. Кроме обычной конницы, Кир создал особый род кавалерии — на верблюдах.
В 547 году царь Лидии Крез в союзе с Халдеей (Вавилоном), Египтом и Спартой вторгся в Персию. В том же году Кир разбил лидийскую армию при Птерии. В 546 году Крез потерпел еще более тяжелое поражение при Тимбре, недалеко от лидийской столицы Сарды. По утверждению древнегреческого историка Геродота, в этой битве у Кира было 200 тысяч воинов, а у Креза — еще больше Вероятно, действительные цифры были меньше в 4–5 раз, и не исключено, что на самом деле численный перевес был на стороне персов.
Боевое построение армии Кира представляло собой почти квадрат, центр выдавался вперед, а фланги, где находилась кавалерия, в том числе на верблюдах, и боевые колесницы были загнуты назад под углом, близком к прямому. Глубина построения составляла 9 линий. Лидийцы попытались обойти противника, но подверглись контратаке персидской кавалерии.
Крез и большая часть его войска оказались в плену. Кир, что было не в обычаях того времени, щадил пленных и нередко ставил их под свои знамена.
После покорения Лидии персидская армия в 545–539 годах завоевала Парфию, Согдиану и Бактрию. В октябре 539 года войска Кира без боя заняли Вавилон. Персидский царь освободил иудеев от «вавилонского плена» и разрешил им вернуться в Палестину.
В 537–530 годах персы заняли район к западу от реки Инд, а в Средней Азии продвинулись до реки Яксарт (Сыр-Дарья). Там в 529 году Кир был убит в стычке со скифским племенем массагетов.
Незадолго до смерти он успел подготовить поход в Египет, который осуществил уже его сын и наследник Камбис, в 525 году завоевавший долину Нила. Камбис собирался покорить всю Северную Африку и идти походом на пунийский город Карфаген. Но финикийский флот отказался перевезти персидскую армию для нападения на своих соплеменников. Если верить Геродоту, Камбис повел свою армию Ливийской пустыней, где она почти вся погибла, застигнутая песчаной бурей. Но неизвестно, был ли поход персов на Карфаген в действительности. Ведь если бы почти вся персидская армия погибла, как бы Камбис смог удержать контроль над Египтом, да и над остальными провинциями империи?[2]В результате завоеваний Кира Великого и его преемников Персидское царство к концу VI века охватило практически все страны Ближнего и Среднего Востока, от Индии до Малой Азии. Но попытка покорить Европейскую Грецию окончилась неудачей, и всего через несколько десятилетий после того, как Персия достигла вершины своего могущества, начался ее упадок, довершенный походом Александра МакедонскогоСледующая глава
Из книги Б. Г. Гафуров “Таджики.
Древнейшая, древняя и средневековая история”Усиление Ахеменидского государства, резкое увеличение материальных и людских ресурсов — вот результаты первого периода деятельности Кира II. Все это создало предпосылки для реализации его устремлений, направленных на создание огромного государства, включавшего все страны Азии. После завоевания Лидии, по словам Геродота (I, 153), «на пути Кира лежали Вавилон, бактрийский народ, саки и египтяне, в войне с ними он собирался предводительствовать лично, а против ионян решил послать полководцем другого».
Такие планы Кира II были не случайны: он, вероятно, располагал данными о могуществе и военной подготовленности среднеазиатских народов, поэтому он не мог доверить командование войсками в этом походе даже самым приближенным из своих полководцев. Почти ничего конкретного о том, как протекало завоевание Средней Азии, мы не знаем. Однако оно сопровождалось большими жестокостями.
Как сообщает Геродот (I, 177), «Нижнюю Азию обезлюдил Гарпаг, а верхнюю — сам Кир, покоривший там один народ за другим и не пощадивший ни одного из них». Вавилонский историк III в, до н. э.
Беросс также сообщает, что Кир выступил против Вавилонии только после покорения всей Азии, Все это опровергает рассказ Николая Дамасского («История», 75) о том, что после побед Кира II над Мидией к нему явился с изъявлением покорности гирканский сатрап, «а затем сатрапы парфян, саков, бактрийцев и остальных народов приходили друг за другом, стремясь опередить один другого». Все это анахронизм, ибо бактрийцы и саки не входили в состав Мидийского царства, и Киру II еще предстояло их завоевать. Более того, неверен, очевидно, этот рассказ и в отношении других областей.
Гораздо более достоверным выглядит сообщение Трога в изложении Юстина (I, 7, 2): «Государства, которые ранее были данниками мидян, полагая, что с переменой власти изменилось и их положение, отложились от Кира; это стало для Кира причиной и началом многочисленных войн». Некоторые подробности о завоеваниях Кира II в Средней Азии содержатся у Ктесия (фр, 9/29). Он сообщает, что Кир «воевал с бактрийцами и битва не дала перевеса какой-либо из сторон».
Лишь после того, как бактрийцы узнали об укреплении внутриполитического положения Ахеменидского государства, они «добровольно» подчинились Киру. Особую важность имеют сведения Бехистунской надписи . высеченной по приказу Дария I.
Из нее можно извлечь бесспорные данные о составе Ахеменидского государства к моменту воцарения Дария I. При этом следует иметь в виду, что в промежутке между смертью Кира II и воцарением Дария I, т. е.
в 530—522 годах до н. э. , Ахемениды были заняты завоеваниями в Египте и делами внутри своего государства, а не присоединением новых областей Средней Азии.
В первом столбце Бехистунской надписи Дарий I говорит: «Вот те страны, которые достались мне по милости Ахура-Мазды», и перечисляет среди прочих Парфию, Арейю, Хорезм, Бактрию, Согдиану, а также области в Южном Афганистане и Северо-Западном Индостане: Гандхару, Саттагидию, Арахосию, причем между первыми двумя названа «Сака» (имеются в виду, очевидно, саки-хаумаварга). В античных источниках сохранилось известие (Плиний, 23), что Кир разрушил Капису (обычно исследователи локализуют ее в Беграме, вблизи Кабула) . Суммируя все имеющиеся в нашем распоряжении весьма скудные данные, можно предположить, что Киру II удалось завоевать Парфию, Бактрию, Хорезм, Согд и какую-то часть саков, скорее всего саков-хаумаварга.
Как далеко на северо-восток простирались пределы Ахеменндского государства, практически ничего не известно. Высказывавшиеся ранее соображения, что оно достигало Ферганской долины, основывавшиеся на упоминании в более поздних источниках города Кирополя — Кирэсхаты, якобы построенного Киром, в свете лингвистического анализа оказались в определенной степени поколебленными. Было высказано мнение, что город назывался на самом деле Куру[ш]-ката, где первая часть слова могла быть и племенным названием, а греки переиначили это слово в Кирэсхата.
М.А. Дандамаев.
Политическая история Ахеменидской державы
[custom_ads_shortcode1]
Завоевание Восточного Ирана и Средней Азии
Хронология походов Кира после покорения Малой Азии пока не вполне ясна. Как мы видели выше, Кир поручил своим полководцам завершить подчинение Малой Азии, а сам направился в Экбатаны, чтобы готовиться к захвату Вавилонии, Бактрии, Страны саков и Египта. Хорошо известно, что Египет был захвачен персами лишь после смерти Кира. Вавилонию Кир завоевал в 539 г. Бактрия и саки определенно были покорены еще при Кире, поскольку в Бехистунской надписи среди подвластных персам стран упомянуты, в частности, Маргиана, Бактрия, Хорезм и другие среднеазиатские области, а также Гандхара и Саттагидия на крайнем востоке Ирана. Отсюда ясно, что еще при Кире персидское господство достигло северо-западных границ Индии, южных отрогов Гиндукуша и бассейна реки Яксарт, так как при Камбизе, судя по имеющимся данным, в этих районах войны вообще не велись. Кроме того, из «Естественной историй» Плиния (VI, 92) известно, что Кир разрушил город Капиша, который, по-видимому, был расположен к северу от современного Кабула [105, с. 20]. Арриан в «Анабасисе» (VI, 24, 3) пишет о нападении Кира «на землю индов» (по-видимому, имеется в виду Гандхара) и о потере там персами значительной части своего войска. Наконец, тот же автор (III, 27, 4) и Диодор (XVII, 81, 1) упоминают племя ариаспов на южной границе Дрангианы, которое снабдило войско Кира продовольствием во время похода и за это было освобождено от уплаты податей персидскому царю. Но когда эти области были завоеваны персами? Некоторые исследователи полагают, что Кир захватил Восточный Иран и Среднюю Азию лишь после покорения Вавилонии [см., например, 28, с. 59]. Но такое предположение представляется неубедительным. Геродот рассказывает лишь о захвате Вавилонии (539 г.), а также о походе против массагетов (530 г.) и не упоминает о других завоеваниях Кира после войны с Лидией. При этом отец истории (I, 177) предупреждает читателя, что он умолчит о большинстве этих походов и расскажет лишь о тех, которые доставили персам много хлопот. Согласно Геродоту (I, 177-178), пока Гарпаг опустошал города Малой Азии, Кир один за другим покорял все народы Азиатского материка и только потом выступил против Вавилонии (вместо Вавилонии у Геродота названа Ассирия, но он говорит, что самым знаменитым городом Ассирии после разрушения Ниневии был Вавилон). Из этого можно заключить, что Средняя Азия была покорена Киром после победы над Лидией, но до войны с Вавилонией. Большой интерес в этом отношении представляет сообщение вавилонского историка III в. до н. э. Беросса, который в рассказе о.походе Кира, вероятно, использовал вавилонские источники. Он пишет, что Кир «выступил против Вавилонии после того, как покорил всю остальную Азию» [FHG, II, с. 508; ср. Justin, I, 7, 2—3]. Если можно придать значение сообщениям в «Киропедии» (I, 1, 4; V, 3) Ксенофонта, они также свидетельствуют о том, что Кир захватил Вавилон после покорения бактрийцев, саков и индийцев (северо-западная часть Индии была завоевана лишь при Дарий I, но в граничившей с нею на западе Гандхаре и смежных областях говорили на тех же йндоарийских диалектах, что и в Индии, а также на древнеиранских языках). Утверждение Ктесия (Pers., 29, 5) о том, что покорение Бактрии и амюргийских саков (их царя он называет Аморг; отсюда можно заключить, что речь идет именно об амюргийских скифах) имело место до войны Кира против Лидии, очевидно, не заслуживает доверия. Как можно предположить, исходя из указанных выше источников, между 545 и 539 гг; Кир покорил восточноиранские (ныне восточные провинции Ирана и некоторые районы Афганистана, Пакистана и Индии) и среднеазиатские области Дрангиану, Маргиану, Хорезм, Согдиану, Бактрию, Арейю, Гедросию, племена саков, Саттагидию, Арахосию и Гандхару. И лишь после того как ему удалось достигнуть самых дальних пределов своих завоеваний в северо-восточном направлении, Кир выступил против Вавилонии. К сожалению, подробности походов Кира на востоке нам совершенно неизвестны. Самое древнее упоминание о Бактрии у античных авторов встречается в пьесе Эсхила «Персы», где отмечен лишь факт участия бактрийцев в греческом походе Ксеркса. Ктесий пишет, что Кир боролся против бактрийцев с переменным успехом, но затем последние добровольно подчинились персам, узнав, что мидийский царь Астиаг признал себя отцом Кира. Из этого сообщения можно заключить, что, согласно Ктесию, Кир предпринял поход в Среднюю Азию сразу после войны с Мидией, но источники не позволяют принять или отвергнуть такую последовательность событий. Каков был уровень общественного развития в среднеазиатских областях к тому времени, когда персы завоевали их? К сожалению, наука не располагает надежными письменными источниками по истории Средней Азии доахеменидского времени. Со среднеазиатскими племенами в какой-то мере, возможно, пришлось столкнуться еще мидийскому царю Астиагу (например, Ктесий пишет, что саки находились под мидийским господством, но это все-таки сомнительно). О более раннем столкновении среднеазиатских племен с народами, жившими значительно западнее их, не имеется никаких достоверных сведений. Правда, еще в прошлом веке Ф. Ленорман, ссылаясь на путаные и явно недостоверные сообщения Диодора (II, 4) и Юстина (1,4) об осаде Бактр легендарным ассирийским царем Нином и о захвате этого города не менее легендарной Семирамидой, а также на надпись Тиглатпаласара III (издана в R, т. И, табл. 67), полагал, что ассирийцы покорили некоторые районы Средней Азии [268, с. 48т—55 и 69—71; см. также у М. Дункера: 150, т. IV, с. 15]. Сходное мнение высказывали и некоторые советские исследователи, например,С. П. Толстов [62, с. 182]. Но, судя по имеющимся данным, ассирийские войска не проникали в восточном направлении дальше мидийских областей. В литературе многократно высказывалось мнение о существовании в Средней Азии доахеменидского времени государственных объединений. Еще в прошлом веке М. Дункер писал, что уже в IX в. до н. э. возникло Древнебактрийское царство, ссылаясь при этом на обелиск ассирийского царя Салманасара II, где среди предметов подати изображены двугорбые верблюды из Бактрии [150, т. IV, с. 35]. Этот взгляд был подвергнут критике К. П. Паткановым [43, с. 33 и сл.], но позднее Ю. Прашек полагал, что нет оснований сомневаться в существовании Древнебактрийского царства, поскольку в зороастрийской традиции упоминается бактрийский царь Виштаспа (легендарный покровитель Зара-туштры). По мнению Прашека, Бактрия еще до персидского завоевания должна была представлять независимое государство со столицей в Бактрах, ибо при Ахеменидах она являлась крупной административной областью. Прашек также полагал, что и Маргиана имела своих царей еще до Ахеменидов и память о них не была предана забвению даже при Дарий I (ср. ниже). Из Бехистунской надписи известно, что к началу царствования Дария I Маргиана была административно связана с Бактрией. Исходя из этого факта, Прашек считал, что Кир включил Маргиану в состав Бактрии [330, т. I, с. 51—54]. Для доказательства существования Древнебактрийского царства ссылаются также на сообщение Ктесия о Бактрийском государстве, с которым, по утверждению этого автора, пришлось воевать Киру, и на указание Геродота, что Бактрия наряду с Вавилонией, Египтом и саками была главным препятствием на пути персов к их мировым завоеваниям. Можно отметить также мнение С. П. Толстова, что «Бактрия присоединилась к Ирану в качестве если не равноправного, то привилегированного по сравнению с другими союзника» [62, с. 184]. Однако ахеменидские надписи включают Бактрию в перечень стран, которые платили подати, что подтверждается и изображениями на персепольских рельефах. Кроме того, в отличие от некоторых других стран, имевших свои династии и пользовавшихся внутренней автономией, Бактрия всегда управлялась сатрапами, которых назначал персидский царь обычно из своих ближайших родственников. Как видно из сказанного выше, вопрос о существовании Древнебактрийского царства пока остается дискуссионным. Новый материал об уровне развития производительных сил и общественных отношений в Средней Азии в доахеменидский и ахеменйдский периоды дали раскопки советских археологов, хотя в оценке результатов этих раскопок среди специалистов пока нет полного единодушия. По мнению В. М. Массона, еще в первой трети I тысячелетия до н. э. на юге Средней Азии на основе крупных-оросительны систем начала складываться городская цивилизация и стали появляться города с цитаделями, возведенными на искусственной платформе [39, с. 58 и сл., 122 и сл.]. Например, на территории древней Гиркании (юго-запад Туркменской ССР) обнаружены поселения площадью до 50 га, имевшие цитадели. Массой полагает, что в оседлых оазисах еще в доахеменидское время началось возникновение раннеклассового общества, и это, по его предположению, заставляет считать достоверными сведения Авесты о существовании в Средней Азии уже в тот период крупных политических объединений и эпические предания о Древнебактрийском царстве, сохранившиеся у Ктесия [40, с. 335 и сл.]. По мнению М. М. Дьяконова, до захвата Средней Азии персами там еще не было крупных государственных объединений, а земледельческие оазисы и варварская периферия с ее кочевым населением саков (притом то и другое население было по языку иранским) находились на стадии разложения военной демократии. В середине I тысячелетия в Хорезме, Согдиане, Маргиане и Бактрии ирригационное земледелие в долинах больших рек привело к возникновению государственности, причем первоначальные границы государств совпадали с границами ирригационных систем. В частности, как полагает М. М. Дьяконов, маргианцы не знали традиций царской власти, поскольку руководитель восстания в Маргиане в начале правления Дария I в Бехистунской надписи назван вождем, в то время как главари мятежей в Персии, Мидии, Эламе, Вавилонии и в других странах обозначены самозваными царями. Рассматривая общество, которое описывается в Авесте, М. М. Дьяконов отмечает, что для него было характерно пастушеское скотоводство, где земледелие играло лишь подчиненную роль [26, с. 121 и сл.; 27, с. 75]. Недавно И. М. Дьяконов высказал мнение, что в IX—VII вв. до н. э. в Средней Азии и в Восточном Иране существовали значительные политические объединения, которые он склонен считать государствами [27а, с. 349—350]. Однако такое предположение не подтверждается источниками и представляется нам маловероятным. Проблема общества Авесты до сих пор остается одной из самых сложных. Как это давно установлено, Авеста почти не знает ремесла, не содержит упоминаний о железе (но бронзой уже пользовались). Древнейшие части Авесты рисуют жизнь и быт оседлых пастухов и земледельцев, находившихся на грани образования классового общества, но еще сохранявших систему родо-племенных отношений. Страна, где Заратуштра выступал со своими проповедями, в Авесте называется Арйанам-вайджа. Многие исследователи локализуют ее в Хорезме, полагая, что именно там возник зороастризм и позднее оттуда распространился в Согдиану, Маргиану, Бактрию и другие страны [304, с. 327; 209, с. 7 и сл.; 197, с. 43]. Согласно Ф. К. Андреасу, родиной Гат (древнейших частей Авесты) была Согдиана. Другие же ученые локализуют авестийское общество в Маргиане [61, с. 29], Бактрии [27, с. 60; 294, т. III; с. 97; 79, с. 90; ср. 51, с. 52]. По В. И. Абаеву, зороастризм возник в Восточном Иране на стыке оседлых племен со скифскими кочевниками [1, с. 55; 3, с. 320]. Ж. Дюшен-Гиймен придерживается мнения, что общество, в котором проповедовал Зара-туштра, было пастушеским, не перешедшим к оседлости, и в нем земледелие еще не играло значительной роли [149, с. 12]. И. М. Дьяконов и Дж. Ньоли независимо друг от друга полагают, что родина Заратуштры находилась в долине Хильменда-Теджена-Герируда, т. е. в Систане и прилегающих к нему областях [25, с. 142; 179, с. 129 и сл., см. там же подробную литературу на с. 16 и сл.]. Это мнение представляется нам наиболее убедительно аргументированным. Как отмечает Ньоли, лишь указанный регион детально описан в авестийской географии и по своим границам приблизительно соответствует Ариане, т. е. названию, употреблявшемуся греками после македонского завоевания для обозначения восточной части Иранского плато [179, с. 130 и сл.]. Тот же автор указывает, что, судя по находкам итальянских археологов на территории Систана, начиная от бронзового века до ахеменидского периода там было широко распространено разведение крупного рогатого скота, и это делает еще более вероятным предположение о локализации в этой области родины Гат [179, с. 153 и сл.].
И. Маркварт высказал гипотезу, что Арйанам-вайджа была крупным доахеменидским государством с центром в Хорезме, которое уничтожил Кир. Позднее эта гипотеза была поддержана B. Б. Хеннингом и И. Гершевичем, а в советской литературе — C. П. Толстовым [197, с. 42 и сл.; 171, с. 14]. Хеннинг и Гершевич считают, что территория этого объединения была расположена к югу от Хорезма и центром его были Мерв и Герат (древняя Арейя). Основанием для такого предположения о «Большом Хорезме» послужило главным образом сообщение Геродота (III, 117) о том, что плотина на реке Ак принадлежала хорезмийцам и что Хорезм, Парфия, Арейя и Согдиана в ахеменидское время составляли одну сатрапию. По мнению указанных ученых, границы этой сатрапии были первоначальными границами Хорезмийского государства, завоеванного персами [49, с. 17; 13, с. 15 и сл.; 14, с. 58 и сл.; 25, с. 134—139]. Попутно можно отметить, что, судя по 10-му Яшту Авесты, «Гератский Мерв» представлял собой конфедерацию вокруг Арейи.
Археологи, однако, отмечают, что лишь в VI в. до н. э. в собственно Хорезме наблюдается прогресс в развитии земледелия с искусственным орошением, а в VIII—VII вв. эта страна не имела многочисленного населения или развитой ирригационной системы. Возникновение крупных поселений типа Калалы-гыр на территории Хорезма определенно относится к ахеменидскому времени. Исходя из этих данных, Ньоли считает совершенно невероятным существование «Большого Хорезма» [179, с. 17, 91 и сл.]. Для Согдианы IV в. до н. э. Арриан и Курций сообщают, что город Мараканда имел сильно укрепленную цитадель, окруженную стеной и рвом, причем цитадель и город были обнесены крепостной стеной протяженностью около 13 км. Как показывают археологические раскопки, площадь Мараканды составляла 50—70 га. Но такой большой город, очевидно, возник в ахеменидское время [39, с. 127]. Трудно согласиться с С. П. Толстовым, что уже в VIII—VI вв. в Хорезме возникло сильное рабовладельческое государство, ирригация которого была основана на труде многотысячных масс военнопленных, ибо, как он полагает, «в тех исторических условиях и при той технической базе» строителями каналов могли быть только рабы [64, с. 89—91; 63, с. 103]. Исходной точкой такого мнения является лишь предположение, что ирригация в Месопотамии была создана трудом рабов. Однако огромный документальный материал свидетельствует о том, что в основном на сооружении каналов в Двуречье применялся труд свободных. В условиях еще сравнительно низкого развития производительных сил применение рабского труда в массовых масштабах было невозможным; орудия, с помощью которых сооружались каналы, ненамного уступали оружию, находившемуся в распоряжении воинов и надсмотрщиков над рабами, как на это многократно обращал внимание И. М. Дьяконов. Гаты, которые в определенной мере отражают материальную культуру и общественные отношения Восточного Ирана и Средней Азии в доахеменидский период, показывают, что там не было развитой городской жизни, прочных государственных объединений и еще не произошло разделения ремесла и земледелия. По мере распада родовых общин стали возникать раннеклассовые объединения. Процесс классового расслоения нашел отражение и в древнейших частях Авесты, где содержится протест против засилья знати. Первые города в Средней Азии начинают возникать лишь в середине I тысячелетия до н. э. Это были столицы Согдианы, Бактрии и Маргианы, имевшие площадь в несколько десятков гектаров и цитадели. Правда, в VII в. до н. э. на территории названных областей начала складываться сравнительно развитая земледельческая культура, основанная на искусственном орошении, но в то время там, по-видимому, еще не было крупных государственных образований. Как полагают, современный Теджен-Герируд, долина которого граничила с Парфией и Дрангианой [41, с. 172 и сл.]. Но, по мнению Ньоли, Ак невозможно отождествить с какой бы то ни было рекой [179, с. 239].
Источники:
