Англия и Франция объявляют войну ГерманииРано утром 1 сентября в Лондоне и Париже узнали о нападении Германии на Польшу, о бомбардировке Варшавы, Вильно, Гродно, Брест-Литовска и Кракова. Бек, вызвавший по телефону английского посла в Варшаве Кеннарда, сообщил ему о начале войны между Германией и Польшей.
В сложившейся ситуации Польша ожидала, что Англия и Франция окажут ей немедленно помощь. Известную тревогу испытывали Гитлер и его генералы. Однако английское и французское правительства не спешили выполнить свои обязательства перед Польшей.
Правда, вечером 1 сентября, через 16 часов после начала военных действий, в германском МИД появился Гендерсон. Он сообщил Риббентропу: “Если германское правительство не даст правительству Е. В.
удовлетворительных заверении в том, что оно прекратит всякие агрессивные действия против Польши и не готово незамедлительно отвести войска с польской территории, то правительство Е. В. в Соединенном королевстве без колебаний выполнит свои обязательства по отношению к Польше”.
Через полчаса нота такого же содержания была вручена Риббентропу французским послом в Берлине Кулондром. В то время, когда фашистские полчища заливали Польшу кровью, самолеты люфтваффе сеяли смерть, английские и французские политики бомбили Берлин нотами и переводили чернила для ненужных бумаг. Но, потребовав приостановки военных действий и вывода германских войск из Польши, английское и французское министерства иностранных дел поспешили заверить фашистов, что эти ноты носят предупредительный характер и не являются ультиматумами. Чемберлен и Даладье все еще рассчитывали на сделку с Гитлером.
Тем не менее утром 1 сентября английский король подписал указ о мобилизации армии, флота и авиации. В этот же день был подписан декрет о всеобщей мобилизации во Франции.
В Берлине расценили эти мероприятия как блеф: Гитлер был уверен, что, даже если Британская империя и Франция объявят войну Германии, они не начнут серьезных военных действий. Так же как и в период Мюнхена, Чемберлен и Даладье обратились к Муссолини с просьбой о посредничестве, строили надежды на договоренность с агрессором на конференции с участием Англии, Франции, Германии и Италии.
Германия отвергла попытки сговора. К тому же внутренняя обстановка в Англии и Франции резко изменилась по сравнению с осенью 1938 г. , днями Мюнхена.
Чемберлен и Даладье при всей их недальновидности не могли не понимать, что открытый отказ от выполнения своих обязательств в отношении Польши и новая позорная капитуляция перед Гитлером вызвали бы такое возмущение народов, которое смело бы правительства Англии и Франции. Это признавал Галифакс в разговоре по телефону с французским коллегой Боннэ 3 сентября: “Если премьер-министр появится там (в парламенте. — Ф.
В. ) без того, чтобы было сдержано обещание, данное Польше, то он может натолкнуться на единодушный взрыв негодования, и кабинет будет свергнут”. Вот это и вынудило Чемберлена и Даладье продемонстрировать “решительность”.
2 сентября английское правительство поручило своему послу в Берлине Гендерсону ультимативно потребовать от Германии прекращения военных действий в Польше и отвода германских войск. Выполняя эти инструкции, Гендерсон вручил 3 сентября ультиматум Германии.
Английская нота гласила: “Наступление Германии на Польшу продолжается. Вследствие этого имею честь сообщить Вам, что если сегодня до 11 часов по английскому времени правительству Е. В. в Лондоне не поступит удовлетворительный ответ, то начиная с указанного часа оба государства будут находиться в состоянии войны”.
Французский ультиматум был предъявлен Германии также 3 сентября. Его срок истекал в 17 часов.
В тот же день, 3 сентября, Гендерсон и французский посол Кулондр пришли за ответом к Риббентропу. Однако фашистский министр высокомерно заявил: “Германия отвергает ультиматумы Англии и Франции, возложив на их правительства ответственность за развязывание войны”.
Кулондр спросил Риббентропа, должен ли он из его слов сделать вывод, что Германия дает отрицательный ответ на французскую ноту.
— Да, — ответил Риббентроп. “В этих условиях, — продолжал Кулондр, — я должен по поручению моего правительства напомнить вам в последний раз о тяжелой ответственности, падающей на германское правительство, начавшее военные действия против Польши без объявления войны и не уступившее настойчивой просьбе английского и французского правительств об отводе германских войск с польской территории. Я должен выполнить неприятную миссию и сообщить вам, что французское правительство начиная с 17 часов сегодняшнего дня в соответствии со своими обязательствами по отношению к Польше считает себя в состоянии войны с Германией”.
В это же время английский министр иностранных дел Галифакс принял германского поверенного в делах в Лондоне и передал ему ноту, гласившую: “…Сегодня в 9 часов утра посол Е. В. в Берлине уведомил по моему указанию германское правительство, что если сегодня, 3 сентября, до 11 часов по английскому летнему времени правительству Е.
В. в Лондон не поступит удовлетворительного ответа от германского правительства, то начиная с указанного часа оба государства находятся в состоянии войны. Поскольку таких заверений не поступало, честь имею сообщить, что оба государства начиная с 11 часов 3 сентября находятся в состоянии войны”.
Выступая в палате общин 3 сентября, Чемберлен заявил, что Великобритания находится в состоянии войны с Германией. “Сегодня, сокрушался он, — печальный день для всех нас, и особенно для меня. Все, для чего я трудился, все, на что я так надеялся, все, во что я верил в течение всей моей политической жизни, превратилось в руины”.
На сей раз Чемберлен был прав. Действительно, все его планы спровоцировать нападение Германии на Советский Союз потерпели крах. Германия, напав на союзницу Англии и Франции Польшу, вступила в первую очередь в войну с Англией и Францией.
Недаром Черчилль, занявший в правительстве Чемберлена пост морского министра, обвинял Гитлера в том, что он “предал антикоммунистическое, антибольшевистское дело”. Ему вторил Галифакс.
После объявления войны метрополией в войну с Германией вступили британские доминионы: 3 сентября — Австралия, Новая Зеландия, 6 сентября Южно-Африканский Союз, 10 сентября — Канада, а также Индия, в то время являвшаяся колонией. Германия оказалась в состоянии войны с коалицией стран Британской империи, Францией и Польшей. Однако фактически военные действия происходили только на территории Польши.
Гитлер не ошибся, заявив своим приближенным о политике Англии и Франции: “Хотя они и объявили нам войну… это не значит, что они будут воевать в действительности”. Дальше формального объявления войны дело не пошло. Правительства Англии и Франции объявили войну Германии не для того, чтобы помочь Польше, не во имя борьбы с фашизмом.
Они намеренно избегали каких-либо военных действий или шагов, которые могли бы помешать Гитлеру двигаться на Восток, против СССР. На германо-французском фронте не прозвучало ни одного выстрела. Поэтому расчеты гитлеровцев на изоляцию Польши, брошенной на произвол судьбы союзниками и собственными правителями, полностью оправдались.
Следующая глава.
27 марта 1854 года Англия и Франция объявили войну России, вмешавшись в уже идущий военный конфликт на стороне Турции. Таким образом, начавшееся очередное русско-турецкое противостояние приобрело масштаб крупного международного военного конфликта, известного как Крымская (Восточная) война 1853−1856 годов.
В этой войне Российской империи пришлось противостоять коалиции в составе Британской, Французской, Османской империй и Сардинского королевства. Боевые действия разворачивались на Кавказe, в Дунайских княжествах, на Балтийском, Чёрном, Азовском, Белом и Баренцевом морях, а также на Камчатке и Курилах. Однако наибольшего напряжения они достигли в Крыму.
Все началось с того, что российский император Николай I, воспользовавшись слабостью Османской империи, решил в начале 1850 годов отделить от нее балканские владения, населённых православными народами. Этим планам резко воспротивились Австрия и Великобритания, которые видели прямую для себя угрозу в усилении позиций России на Балканах.
Помимо этого, Великобритания стремилась к вытеснению России с черноморского побережья Кавказа, из Закавказья и из Северной Америки. Франция оказалось на стороне коалиции из-за личных амбиций императора Наполеона III. Он хоть и не разделял планов англичан, но войну с Россией рассматривал как реванш за 1812 год и как средство укрепления личной власти.
В ходе нарастающего дипломатического конфликта Россия, с целью оказать давление на Турцию, взяла под защиту Молдавию и Валахию. После отказа русского императора Николая I вывести войска с этих территорий, 16 октября 1853 года Турция объявила России войну. А 27 марта 1854 года к войне против России на стороне Турции присоединились Великобритания и Франция.
В ходе последовавших боевых действий союзники произвели успешную высадку в Крыму и нанесли российской армии ряд поражений. После годичной осады им удалось захватить южную часть Севастополя — главной базы русского Черноморского флота. Однако на Кавказском фронте русским войскам удалось нанести ряд поражений турецкой армии и захватить мощную крепость Карс.
К концу 1855 года боевые действия на фронтах Крымской войны практически прекратились. 13 февраля 1856 года в Париже открылся дипломатический конгресс. По его итогам 18 марта 1856 года был подписан Парижский трактат между Россией с одной стороны и Францией, Великобританией, Турцией, Сардинией, Австрией и Пруссией с другой.
Россия возвращала Турции крепость Карс взамен южной части Севастополя, уступала Молдавскому княжеству устье Дуная и часть Южной Бессарабии. Подтверждалась автономия Сербии и Дунайских княжеств. Черное море и проливы Босфор и Дарданеллы объявлялись нейтральными: открытыми для торгового мореплавания и закрытыми для военных судов, как прибрежных, так и всех прочих держав.
Такж в этот день: 1968 год — погиб первый космонавт Земли Юрий Гагарин1111 год — победа над половцами на реке Сальнице
ЛЕКЦИЯ 6. НАЧАЛО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. ЦЕЛИ, НАМЕРЕНИЯ И ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДЕЙСТВИЯ.
Нападение Германии на Польшу 1 сентября 1939 г. принято считать началом Второй мировой войны (1939-1945), хотя фактически общемировой характер боевые действия приобрели не сразу. Лишь к весне-лету 1940 г.
, когда начались активные боевые действия Германии против Франции и Великобритании, выявилось действительно общеевропейское значение конфликта; и только в конце 1941 г. , когда в войне уже участвовали СССР, США и Япония, конфликт определился как мировой.
То же, что происходило в Центральной Европе в сентябре 1939 г., первоначально виделось только “германо-польской войной”, которая очень вероятно, но не обязательно могла перерасти в многосторонний конфликт.
Позиции стран мира в связи с нападением Германии на Польшу были таковы. Помимо Польши Германия находилась в состоянии войны только с двумя державами – Британской империей и Францией, которые после двухдневных попыток убедить Гитлера (при посредничестве Муссолини) вывести войска из Польши в один день, 3 сентября 1939 г. , объявили войну Германскому рейху.
Правовой основой решения Парижа и Лондона были формальные обязательства, которыми они были связаны с Польшей совместными гарантиями ее независимости от 31 марта 1939 г. , франко-польской военной конвенцией от 19 мая 1939 г. и польско-британским договором о взаимопомощи от 25 августа 1939 г.
При этом фактически боевые действия шли только на польской территории. На западных границах Германии, несмотря на официально объявленное состояние ее войны с Францией и Великобританией, активных действий ни одна из сторон не предпринимала до весны 1940 г.
Соединенные Штаты Америки в этот период в целом стремились дистанцироваться от европейского конфликта. 5 сентября 1939 г. американская администрация заявила о распространении на германо-польский конфликт закона о нейтралитете 1937 г.
, запрещавшего поставки военного снаряжения воюющим странам. Хотя к этому времени президент Рузвельт весьма критически относился к политике Германии, в американском истеблишменте существовали мощные изоляционистские настроения. Кроме того, главным потенциальным противником США в тот период виделась не Германия, а Япония.
В связи с этим логичным казалось попытаться изолировать Японию, оторвав ее от “антикоминтерновской оси”. Уступки Германии в Европе многим влиятельным лицам в Вашингтоне рисовались приемлемым способом разрешения этой задачи.
Нейтральную позицию в отношении событий стремились занять и малые страны Европы – скандинавские, прибалтийские, балканские, а так же Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Швейцария и Португалия.
Германо-японский “антикоминтерновский пакт” 1936 г. , к которому примкнули в 1937 г. – Италия, а в феврале-марте 1939 г.
– Венгрия, Маньчжоу-го и Испания, в целом обеспечивал нацистскому режиму политическую поддержку со стороны этих государств. Но эта поддержка не была автоматической и безоговорочной. Помимо прочего еще и потому, что Польша не была коммунистической страной и формально оснований поддерживать против нее Германию у “антикоминтерновских” держав не было.
Как бы то ни было, фашистское правительство генерала Франко в Испании официально заявило о своем нейтралитете в европейском конфликте. Состояние войны между Германией, с одной стороны, и Великобританией с Францией, с другой, также не предполагало немедленного выступления и других германских союзников против этих двух держав. И действительно, Италия вступила в войну только в апреле 1940 г.
, Венгрия подключилась к боевым действиям на стороне Германии в июне 1941 г. ; до декабря 1941 г. вне боевых действий оставалась и Япония.
Правда, вырисовывалась группа государств, которым предстояло стать союзниками Германии в скором будущем – Болгария, Румыния, Финляндия, Словакия. Они действительно присоединились к “антикоминтерновскому пакту”, но только в ноябре 1941 г. Тогда же в него вступила выкроенная из оккупированной Югославии Хорватия.
К пакту – достаточно символически – примкнуло и контролируемое японцами “нанкинское правительство” Ван Цзинвэя в Китае. Однако и эти страны испытывали в своей внешнеполитической ориентации постоянные колебания между страхом перед Германией, опасениями спровоцировать напряженность с Советским Союзом и стремлением избежать “превентивных” военных ударов со стороны Великобритании и Франции, активно противодействовавших попыткам германской дипломатии сформировать в Центральной и Восточной Европе зону своего преобладающего влияния.
Таким образом, в дипломатическом смысле в первый период мировой войны Германия смогла гарантировать себе скорее лояльность союзников, чем их реальную помощь.
Тем важнее Берлину было укрепить взаимопонимание с СССР, державой, возможности которой практически влиять на ситуацию намного превышали возможности колеблющихся и не достаточно мощных германских союзников по “антикоминтерновскому пакту”. Договор о ненападении с СССР от 23 августа 1939 г., ратифицированный Верховным Советом СССР 31 августа, накануне начала боевых действий вермахта против Польши, фактически означал для Берлина установление полусоюзнических отношений и с Советским Союзом.
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:
Рано утром 1 сентября в Лондоне и Париже узнали о нападении Германии на Польшу, о бомбардировке Варшавы, Вильно, Гродно, Брест-Литовска и Кракова. Бек, вызвавший по телефону английского посла в Варшаве Кеннарда, сообщил ему о начале войны между Германией и Польшей. В сложившейся ситуации Польша ожидала, что Англия и Франция окажут ей немедленно помощь.
Известную тревогу испытывали Гитлер и его генералы. Однако английское и французское правительства не спешили выполнить свои обязательства перед Польшей. Правда, вечером 1 сентября, через 16 часов после начала военных действий, в германском МИД появился Гендерсон.
Он сообщил Риббентропу: “Если германское правительство не даст правительству Е. В. удовлетворительных заверений в том, что оно прекратит всякие агрессивные действия против Польши и не готово незамедлительно отвести войска с польской территории, то правительство Е.
В. в Соединенном королевстве без колебаний выполнит свои обязательства по отношению к Польше” (British War Blue Book, N 65. ).
Через полчаса нота такого же содержания были вручена Риббентропу французским послом в Берлине Кулондром. В то время, когда фашистские полчища заливали Польшу кровью, самолеты люфтваффе сеяли смерть, английские и французские политики бомбили Берлин нотами и переводили чернила для ненужных бумаг. Но, потребовав приостановки военных действий и вывода германских войск из Польши, английское и французское министерства иностранных дел поспешили заверить фашистов, что эти ноты носят предупредительный характер и не являются ультиматумами (Ibidem.
). Чемберлен и Даладье все еще рассчитывали на сделку с Гитлером. Тем не менее утром 1 сентября английский король подписал указ о мобилизации армии, флота и авиации.
В этот же день был подписан декрет о всеобщей мобилизации во Франции. В Берлине расценили эти мероприятия как блеф: Гитлер был уверен, что, даже если Британская империя и Франция объявят войну Германии, они не начнут серьезных военных действий. Так же как и в период Мюнхена, Чемберлен и Даладье обратились к Муссолини с просьбой о посредничестве, строили надежды на договоренность с агрессором на конференции с участием Англии, Франции, Германии и Италии.
Германия отвергла попытки сговора. К тому же внутренняя обстановка в Англии и Франции резко изменилась по сравнению с осенью 1938 г. , днями Мюнхена.
Чемберлен и Даладье при всей их недальновидности не могли не понимать, что открытый отказ от выполнения своих обязательств в отношении Польши и новая позорная капитуляция перед Гитлером вызвали бы такое возмущение народов, которое смело бы правительства Англии и Франции. Это признавал Галифакс в разговоре по телефону с французским коллегой Боннэ 3 сентября: “Если премьер-министр появится там (в парламенте. – Ф.
В. ) без того, чтобы было сдержано обещание, данное Польше, то он может натолкнуться на единодушный взрыв негодования, и кабинет будет свергнут” (Цит. по: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945, т.
1, с. 205. ).
Вот это и вынудило Чемберлена и Даладье продемонстрировать “решительность”. 2 сентября английское правительство поручило своему послу в Берлине Гендерсону ультимативно потребовать от Германии прекращения военных действий в Польше и вывода германских войск. Выполняя эти инструкции, Гендерсон вручил 3 сентября ультиматум Германии.
Английская нота гласила: “Наступление Германии на Польшу продолжается. Вследствие этого имею честь сообщить Вам, что если сегодня до 11 часов по английскому времени правительству Е. В.
в Лондоне не поступит удовлетворительный ответ, то, начиная с указанного часа, оба государства будут находиться в состоянии войны” (British War Blue Book, N 118. ). Французский ультиматум был предъявлен Германии также 3 сентября.
Его срок истекал в 17 часов (См. : Овсяный И. Д.
Указ, соч. , с. 372.
). В тот же день, 3 сентября, Гендерсон и французский посол Кулондр пришли за ответом к Риббентропу. Однако фашистский министр высокомерно заявил: “Германия отвергает ультиматумы Англии и Франции, возложив на их правительства ответственность за развязывание войны”.
Кулондр спросил Риббентропа, должен ли он из его слов сделать вывод, что Германия дает отрицательный ответ на французскую ноту. – Да, – ответил Риббентроп. “В этих условиях, – продолжал Кулондр, – я должен по поручению моего правительства напомнить вам в последний раз о тяжелой ответственности, падающей на германское правительство, начавшее военные действия против Польши без объявления войны и не уступившее настойчивой просьбе английского и французского правительств об отводе германских войск с польской территории.
Я должен выполнить неприятную миссию и сообщить вам, что французское правительство начиная с 17 часов сегодняшнего дня в соответствии со своими обязательствами по отношению к Польше, считает себя в состоянии войны с Германией”. В это же время английский министр иностранных дел Галифакс принял германского поверенного в делах в Лондоне и передал ему ноту, гласившую: “…Сегодня в 9 часов утра посол Е. В.
в Берлине уведомил по моему указанию германское правительство, что если сегодня, 3 сентября, до 11 часов по английскому летнему времени правительству Е. В. в Лондон не поступит удовлетворительного ответа от германского правительства, то, начиная с указанного часа, оба государства находятся в состоянии войны.
Поскольку таких заверений не поступало, честь имею сообщить, что оба государства начиная с 11 часов 3 сентября находятся в состоянии войны” (Цит. по: Каршаи Э. Указ, соч.
, с. 114-115. ).
Выступая в палате общин 3 сентября, Чемберлен заявил, что Великобритания находится в состоянии войны с Германией. “Сегодня, – сокрушался он, – печальный день для всех нас, и особенно для меня. Все, для чего я трудился, все, на что я так надеялся, все, во что я верил в течение всей моей политической жизни, превратилось в руины” (Parliamentary Debates House of Commons, 1939, vol.
349, 3. IX. ).
На сей раз Чемберлен был прав. Действительно, все его планы спровоцировать нападение Германии на Советский Союз потерпели крах. Германия, напав на союзницу Англии и Франции Польшу, вступила в первую очередь в войну с Англией и Францией.
Недаром Черчилль, занявший в правительстве Чемберлена пост морского министра, обвинял Гитлера в том, что он “предал антикоммунистическое, антибольшевистское дело” (Colliers, 30. IX. 1939, p.
22. ). Ему вторил Галифакс.
После объявления войны метрополией в войну с Германией вступили британские доминионы: 3 сентября – Австралия, Новая Зеландия, 6 сентября – Южно-Африканский Союз, 10 сентября – Канада, а также Индия, в то время являвшаяся колонией. Германия оказалась в состоянии войны с коалицией стран Британской империи, Францией и Польшей. Однако фактически военные действия происходили только на территории Польши.
Гитлер не ошибся, заявив своим приближенным о политике Англии и Франции: “Хотя они и объявили нам войну… это не значит, что они будут воевать в действительности” (Kordt E. Wahn und Wirklichkeit. Stuttgart, 1947, S.
213-214. ). Дальше формального объявления войны дело не пошло.
Правительства Англии и Франции объявили войну Германии не для того, чтобы помочь Польше, не во имя борьбы с фашизмом. Они намеренно избегали каких-либо военных действий или шагов, которые могли бы помешать Гитлеру двигаться на Восток, против СССР. На германо-французском фронте не прозвучало ни одного выстрела.
Источники:
